Мэри Кларк - Возьми мое сердце

«Если знать Натали, то ничего удивительною, — подумал Майкл. — Да еще эта прокурорша, Эмили Уоллес, растревожила его — он сам в этом признавался тогда, на выходных в Исрмонте... Причем внешне она не особо похожа на Натали... Хотя, если присмотреться, что-то общее, пожалуй, найдется. Меня, кстати, то тоже слегка взбудоражило...»

Обе женщины, бесспорно, были очаровательны, с тонкими чертами лица и прелестными глазами, только у Натали они были зелеными, а у Эмили Уоллес — темно-синими. Одна не уступала другой в стройности, но Эмили, вероятно, была на целых три дюйма выше. С другой стороны, движения Натали отличались грациозностью, а держалась она всегда необыкновенно прямо, отчего казалась выше, чем на самом деле. Однако осанка Уоллес также была безупречной, что придавало ей особый представительный вид, а ее фирменные взгляды искоса добавляли неотразимости общему впечатлению. Она столь умело стреляла глазами в сторону присяжных, словно приглашая их разделить ее презрение к Грегу и к его сбивчивым ответам, что все это напоминало спектакль. Вот только никто, если желал добиться своего, не умел так многозначительно смотреть, как Натали...

Снова начал накрапывать дождик, и Майкл ускорил шаг. «Никакого толку от метеоролога на нашей станции. По крайней мере, прежний прогнозировал куда лучше, — подумал он и ухмыльнулся. — Или лучше отгадывал».

Между Эмили и Натали он заметил и еще одно своеобразное сходство: походку. Эмили дефилировала от скамьи присяжных к свидетельской трибуне и обратно, словно актриса по сцене.

За полквартала до дома Грега Олдрича Майкл попал под настоящий ливень и припустил бегом. Швейцар, давний его знакомый, увидел гостя издали, и сразу открыл дверь.

— Добрый вечер, мистер Гордон.

— Здравствуй, Альберто.

— Мистер Гордон, я, наверное, сегодня не увижу мистера Олдрича, а завтра утром, когда он отправится в суд, я уже сменюсь. Пожалуйста, пожелайте ему от меня удачи. Он такой приличный джентльмен. Я служу здесь двадцать лет — приступил еще до того, как он сюда въехал. На этой работе поневоле узнаешь, кто есть кто. Стыд и срам, если присяжные поверят этому поганому вруну Джимми Истону, что мистер Олдрич приглашал его сюда, к себе в квартиру!

— Конечно, Альберто. Будем держать за него кулаки.

Майкл прошел через шикарно обставленный вестибюль к лифту и, пока поднимался на шестнадцатый этаж, с удивлением осознал, что молит Бога: пусть хоть один человек из состава присяжных разделит чувства Альберто.

Грег уже поджидал друга у дверей лифта. Взглянув на его промокший плащ, он спросил, пытаясь изобразить на лице усмешку:

— Неужели на кабельном телевидении жалеют денег на такси?

— Я поверил прогнозу нашего синоптика и решил прогуляться. Теперь раскаиваюсь в своей непоправимой ошибке.

Майкл поспешно расстегнул и сбросил мокрый плащ.

— Повешу-ка я его над ванной, — рассудил он, — иначе он весь пол закапает.

— Хорошо. Мы с Кейти тебя заждались, я вот только созрел для второй порции виски.

— Пока дозреваешь, налей мне хотя бы первую.

Скоро Майкл присоединился к компании. Грег устроился в клубном кресле, а Кейти с опухшими от слез глазами расположилась на пуфике у его ног. Увидев гостя, она вскочила и бросилась к нему.

— Майк, папа говорит, что его, наверное, осудят!

Грег встал и положил дочери на плечо руку.

— Ну-ну, не раскисай. Майк, виски там. — Он указал на столик рядом с диваном. — Кейти, доченька, садись.

Он вернулся на место, и Кейти послушно втиснулась в кресло рядом с ним.

— Майк, я почти уверен, что сейчас ты прокручиваешь в голове, как бы меня развеселить, — спокойно произнес Олдрич. — Я избавлю тебя от этой необходимости. Я отдаю себе отчет, как плохи мои дела. Не спорю, я совершенно напрасно игнорировал вероятность обвинительного приговора.

Гордон кивнул.

— Раньше мне было как-то неловко поднимать эту тему, но, знаешь, Грег, я очень за тебя тревожился.

— Не переживай, что молчал: Ричард Мур не один месяц долдонил мне о том же, а я доводил его до белого каления своей апатией. Слоном, пришло время все обсудить. Ты не согласишься стать опекуном Кейти по завещанию?

— Разумеется! Это честь для меня...

— Конечно же, я не подразумеваю под этим, что Кейти непременно поселится у тебя. Это не совсем удобно, хотя все равно ближайшие три года она будет учиться в Чоат. Кое-кто из друзей предлагал приютить ее, но, когда начинаешь раздумывать, что для Кейти предпочтительнее, понимаешь: и так и эдак — хуже некуда.