Торкиль Дамхауг - Смерть от воды

Она подложила пару поленьев, села на диван, подобрав под себя ноги. Осмотрелась вокруг. Рога на стене, рядом с барометром. Они были огромные, наверное с гигантского лося. Это она их нашла. Внизу, у озер Бёртерванн. Летом они брали каноэ и проносили его между озерами. Искали бобровые запруды. Ночевали под открытым небом. Просыпались с рассветом и прокрадывались к токующим глухарям. Все это она помнит прекрасно. Ей было двенадцать, а Майлин шестнадцать. Но от более раннего детства у нее остались только разорванные воспоминания и неясные картинки. Когда Майлин рассказывала об их детстве, ее всегда поражало, как мало помнит Лисс. «Ты не помнишь, как чуть не утонула в Моррванне?» Лисс не помнила. «Ты ходила в первый класс и решила, что научилась плавать. Мне пришлось прыгать в воду прямо в одежде, чтобы вытащить тебя».

Ее взгляд остановился на фотоальбомах на полке. Они остались от отца. Дома у них от него ничего не было, но, поскольку дача принадлежала ему, пока он не передал ее им с Майлин, он перевез альбомы сюда. Она сняла с полки один. Не перелистывала их лет с одиннадцати-двенадцати. В этом было что-то почти запретное. Прошлое отца. С этой частью семьи всегда что-то было не так. О ней никогда не говорили. Дедушку Лисс едва помнила, он был огромный, с седой бородой. Майлин говорила, что он всегда ходил в костюме и подражал голосам разных птиц: кукушке, и вороне, и, конечно, синице, потому что они все время пели вокруг. Но он подражал и грифам, кондорам и фламинго. Трудно сказать, откуда он это знал, он никогда никуда не ездил и почти никогда не смотрел телевизор.

С одной из фотографий на нее очень серьезно смотрел отец. Высокий и бледный, с длинными волосами, он стоял перед родительским домом на краю леса. Дом снесли много лет назад. Теперь там находилось учреждение для трудных подростков. На другой фотографии отец был где-то в горах, на нем был анорак с низко надвинутым капюшоном, и он карабкался вверх на лыжах. Лисс перелистала альбом до фотографии, которая ей нравилась больше всего. Она сидела высоко у него на закорках, держала его за длинные каштановые волосы, будто за вожжи на лошади. Когда она увидела фотографию, в животе защекотало, и тут же она вспомнила: он спотыкается, а она кричит, летя к земле, в последнюю секунду ему удается сохранить равновесие. Потом он повторяет тот же трюк. Она рыдает и просит его остановиться, отпустить ее, но он понимает, что на самом деле ей хочется еще и еще.

Коричневый фотоальбом был старый. Из папиного детства. Отец помогал по хозяйству на каком-то соседнем хуторе, Майлин ей его показывала. Отец собирал коров по вечерам. Или вешал сено на просушку. Он был худым и долговязым, как Лисс. В дверях стояла она, его мать. «Ты похожа на нее. Как две капли. Видишь?». Это голос отца. Она даже его помнит. Может, они сидели здесь, на даче, на этом диване? Они листают этот альбом вместе, когда он говорит ей об этом сходстве, будто тайну, которую никому больше нельзя рассказывать… Фотография бабушки черно-белая, но Лисс уверена, что и цветом глаз и волос она пошла в бабку. Высокая худая женщина в блузе и длинной юбке, бледная, со странным взглядом, наполовину отсутствующим, наполовину мечтательным. Волосы убраны на старинный манер. На другой фотографии она стояла на крыльце и улыбалась и была еще больше похожа на собственные фотографии Лисс. Все, что она знала о бабушке, она слышала от Рагнхильд. У бабушки была собственная студия, где она рисовала дни напролет, но из этого, очевидно, ничего не вышло. Она уехала от семьи, когда отцу было десять лет, но Лисс не знала куда. Может, даже отец этого не знал. По словам Рагнхильд, она страдала каким-то заболеванием и кончила свои дни в психушке в Гаустаде.

Лисс взяла блокнот. Доставшийся от Майлин.

Почему, Майлин, ты помнишь все, а я все забыла?

Она сидела, думая над этим вопросом, потом продолжила:

Все, о чем я тебя расспрошу, когда ты вернешься.

У Вильяма есть что-то во взгляде, напоминающее отца, ты заметила? И вокруг лба тоже. И что-то в манере говорить. Но рот другой.

Майлин, я скучаю по тебе.

«Я тоже скучаю по тебе, Лисс. Как ты справляешься?»

Почему ты не прибрала в камине перед отъездом?

«Не могу этого рассказать».

До Рождества осталось пять дней. Я хочу, чтобы ты вернулась.

Она записала до малейших деталей, что Майлин могла делать на даче в последний вечер: приготовила себе еду, посидела с бокалом вина, глядя на огонь в камине, или поработала за ноутбуком при свете парафиновой лампы. Она записала, о чем сестра могла думать перед сном. Как она собрала вещи на следующий день, вдруг у нее осталось очень мало времени, потому что надо было с кем-то встретиться, и она не успела прибрать в камине. Она поспешила через лес к машине. Выехала с парковки.