Торкиль Дамхауг - Смерть от воды

Она доехала на трамвае до вокзала, поднялась по лестнице в здание. Еще полчаса оставалось до автобуса в Лёренскуг. Боялась ехать туда. Мать попыталась что-то украсить. Повесила звездочку на окно. Достала вертеп, который всегда стоял на книжной полке перед Рождеством. Раньше Майлин и Лисс по очереди добавляли в него фигурки каждый день. Осликов и Иосифа, волхвов, пастухов, ангелов, Марию, младенца Иисуса клали только утром в само Рождество. Мать сохраняла ритуал после переезда. Ни одной секунды за свою жизнь она не верила в то, что происходило в этих яслях. Но фигурки надо было расставлять, одна и та же церемония год за годом. А теперь казалось, она их достала, чтобы они привели Майлин домой к Рождеству, она ведь всегда была дома, когда выставлялась колыбель с младенцем.

Лисс медленно шла по переходу к автовокзалу. На полпути развернулась. Мысль провести ночь в доме в Лёренскуге была невыносима. Потащилась обратно в здание вокзала. И в этот момент заметила человека у газетного киоска. Он был худой, костлявый, с взъерошенными черными волосами. Она тут же узнала того типа, что появился в кабинете у Майлин в первый день ее приезда. На нем был тот же самый бушлат с якорем на нагрудном кармане. Теперь он разговаривал с какой-то девушкой в пуховике и грязных джинсах.

Лисс подошла к нему:

— Узнаешь меня?

Парень взглянул на нее. У него была вмятина на лбу под челкой.

— А должен? — спросил он равнодушно.

— Мы виделись два дня назад. В кабинете Майлин Бьерке.

В нем не было ни капли давешнего беспокойства.

— Не знаю, о чем вы.

Но у Лисс всегда была отменная память на лица.

— Это был ты. Ты что-то оттуда забрал. Как тебя зовут?

Он повернулся спиной и поспешил прочь вместе с девушкой в пуховике. Лисс побежала за ними:

— Зачем ты вырвал страницу из ее ежедневника?

— Да хрена ли ты ко мне привязалась?

— Я все рассказала полиции. Они тебя ищут.

Он остановился, подошел к ней:

— Заговоришь со мной еще раз, получишь в морду.

Он схватил девушку за руку и исчез в дверях.

Пятница, 19 декабря

Она позвонила Вильяму. Когда он ответил, кто-то громко кричал на фоне, и он ее не слышал, ей пришлось перезвонить.

— Я на семинаре, — извинился он. — Осталась минута до конца перерыва. Что там с машиной Майлин?

— Мне надо ее одолжить.

— Одолжить машину? А можно?

— Почему нет?

— Не знаю. Может, она — доказательство… Извини, Лисс, я совсем плохо соображаю. Наверняка можно. У меня есть запасные ключи на связке. Когда она тебе нужна?

У нее не было определенных планов.

— Собираюсь на дачу ближе к вечеру. Могу заехать и захватить ключи. Мне еще кое-что надо сделать до этого.

Мужчина, открывший дверь, был лет сорока с лишним, тощий, с редкими волосами и большими залысинами. Хотя было еще очень рано, он был в костюме и белой рубашке, впрочем не застегнутой доверху.

— Лисс Бьерке, осмелюсь предположить? — произнес он с легкой шепелявостью.

Она это подтвердила, и он впустил ее:

— Я — Одд. Его дворецкий. — Последнее он произнес с небольшим поклоном, после чего шагнул с ковровой дорожки в коридоре и открыл еще одну дверь. — Бергер, визитер пожаловал.

Лисс услышала в ответ какое-то ворчание. Мужчина, назвавшийся Оддом, помахал ей:

— Бергер принимает в гостиной.

Она была готова вот-вот расхохотаться от этой торжественной манеры изъясняться, но сдержалась.

Гостиная была светлая, с широкими окнами и эркером, выходящим на улицу Лёвеншольд. Мужчина, узнаваемый по фотографиям в газетах и телепередачам, сидел за письменным столом у окна и тюкал двумя пальцами по клавиатуре. В жизни он выглядел старше, лицо было желтое, осунувшееся.

— Садитесь, — сказал он, не поднимая взгляда.

Она осталась стоять. Ей никогда не нравились приказы, особенно от пожилых мужчин.

Наконец-то Бергер обернулся.

— Хорошо, что вы все еще стоите, — улыбнулся он и скользнул по ней взглядом. — Женщина вроде вас не должна садиться, пока ее не разглядят. — Он указал на диван у противоположной стены. — Вы не похожи на сестру, — заявил он. — Совсем не похожи. Кофе?

Он встал, заполнив собой комнату. На письменном столе стоял латунный колокольчик, он схватил его, позвонил. Тут же в дверях появился Одд.

— Подай нам кофе, пожалуйста, — попросил Бергер.

Одд повернулся к Лисс:

— Латте? Эспрессо? Американо?

Его шепелявость стала отчетливее, и Лисс заподозрила, что это нарочно.