Джонатан Нэсоу - Двадцать семь костей

Льюис прервал его:

— Спасибо, Джонни. Увидимся завтра.

— И вам спасибо, сэр. Какой кошмар…

— Да, кошмар. Я знаю. Спокойно ночи, Джонни.

Особенно остро Льюис почувствовал отсутствие Хоки, когда Большой дом опустел. Он, как мог, старался отвлечься, но, едва он остался один, на него нахлынули приятные воспоминания, связанные с Хоки. Медовый месяц, первые годы совместной жизни, когда секс еще приносил обоим радость, победа в парном теннисном турнире в «Синей долине», а потом танцы при луне на Балу чемпионов.

Хотя Льюис не был суеверным, он поймал себя на том, что постоянно озирается по сторонам, когда идет по большому пустому особняку, прижимая к груди бутылку рома и ежеминутно прикладываясь к ней. Не то чтобы он верил в призраков, но его мучил какой-то смутный страх, и он колебался, прежде чем войти в темную комнату, а тихий голос над ухом шептал: «Не оглядывайся».

«Если бы Хоки сейчас вернулась, она бы страшно разозлилась, — подумал Льюис, пытаясь развеселить себя и прогнать страх. — Представляю, как выглядел бы ее призрак: маленькая головка на длинной шее, белесые волосы, кроличий нос, глаза навыкате. И конечно, она размахивала бы обрубком руки, смотрела себе на руку и…»

Что это? Как будто кто-то ходит по двору.

— Так, так, разрази меня гром, что за идиотское развлечение ты себе придумал? Нет никаких призраков и монстров. Мертвые не возвращаются с того света, — бормотал Льюис, спеша к себе в комнату.

Полиция заботливо положила его револьвер в прикроватную тумбочку. Держать оружие под подушкой — давняя традиция у Двенадцати датских семей. Она началась с восстания рабов в 1848 году. Льюис надел те же рубашку и шорты, в которых проходил весь день, проверил барабан, убеждаясь, что револьвер заряжен, снял его с предохранителя, тихо выскользнул из спальни и стал спускаться по парадной лестнице.

Эппы сидели около бассейна в купальных костюмах. Маленького индонезийца нигде не было видно, но он вполне мог притаиться за ближайшими кустами. Если бы Льюис усвоил урок прошлой ночи, он ни за что не поверил бы, что Бенни действительно отсутствует.

— Что вы здесь делаете? — спросил он шепотом, хотя ближайшие соседи, не считая жильцов в доме надсмотрщика, находились в полумиле от него на север — там жила семья старшего по ранчо. — Вы не должны были приходить.

— Это вполне естественно, — произнесла Эмили, ставя ноги на верхнюю ступеньку в неглубокой части бассейна. — Мы пришли принести соболезнования нашему ближайшему соседу. Здесь нет ничего необычного. Как твоя голова?

— Побаливает немного.

— Ты не забыл растереть кровь на ступеньках, чтобы полицейские увидели ее?

— Да. Они все видели.

— Все прошло гладко?

— Как по маслу. А вы как?

— Пятиминутный допрос детектива Гамильтона. Он был туп как пробка. — Эмили стала спускаться по ступенькам. Зайдя в бассейн по пояс, она повернулась к Льюису, нагнулась, плеснула водой себе на грудь и бросила быстрый взгляд на него. — На что ты смотришь, Лю-Лю? Еще не насмотрелся, когда подглядывал за нами, извращенец?

В ее голосе не было гнева. Она наклонилась ниже, демонстрируя себя в лучшем виде, хотя он не многое мог разглядеть в темноте.

— Убери свои цеппелины, милая. — Фил стал взбираться на пятиметровую вышку, которую Хоки установила несколько лет назад. — Этот человек только что потерял жену.

— Тогда тем более, — хихикнула Эмили.

Это окончательно смутило Льюиса. Он не знал, как реагировать. Происходившее казалось ему не более странным, чем все, что случилось с ним за последние сутки.

— Что с вами такое, ребята? — возмущенно прошептал он, жалея о том, что выпил так много. — Моя жена умерла, повсюду рыщут копы, а вы пришли сюда плавать, мыть сиськи и отпускать грязные шуточки. Да вы просто чокнутые!

— Риск совсем невелик, — сказала Эмили. — Ты давно должен был пригласить нас поплавать. Это было бы так по-соседски.

— Послушайте, если вам нужны деньги… то придется подождать несколько недель, пока я…

— Мы пришли не за деньгами. — Эмили погрузилась в воду, ее груди всплыли над водой, как дельфины. — Льюис, ты не мог бы включить в бассейне свет?

Вымотанный после почти бессонной ночи в больнице и напряженного дня в полицейском участке, Льюис решил пойти по пути наименьшего сопротивления.

— Конечно. Какие проблемы! — Одной рукой он заткнул за пояс револьвер, а другую вытянул вперед, сжимая полупустую бутылку. — Выпить не хотите?

На Сент-Люке существует поговорка о том, что белые не должны пить белый ром. Но к Эппам это явно не относилось. В десять часов вечера Фил растянулся над бирюзовой, освещенной лампочками гладью бассейна и захрапел себе в бороду. Просто удивительно, как он при этом не упал с вышки. К этому моменту Льюису показалось, что Эмили упилась до такого состояния, которое обычно ведет либо к полному помутнению сознания, либо к драке, либо к пьяному сексу.