Дэвид Хьюсон - Священное сечение

— Знаю, — согласился с ним Коста. — Я уже говорил, что нахожусь в отчаянном положении.

— А кому сейчас легко? — спросил серб. — Мы живем в трудное время. Вы разве не заметили?

Он глотнул пива из бутылки, затушил сигарету и посмотрел на своих собеседников. Возможно, он что-то знает, подумал Коста. Может быть…

— Вот что я вам скажу, — проворчал Раджачич. — Когда я приехал в Рим пятнадцать лет назад, мне приходилось звонить домой и вызывать сюда девочек. Многие мне так и не перезванивали. Тогда они еще имели чувство собственного достоинства и не нуждались в людях вроде меня. А сейчас? Мир не стоит на месте, друзья. На меня работает Организация Объединенных Наций, и от женщин, умоляющих взять их на работу, просто отбоя нет. Жительницы Косово, хорватки, русские, турчанки, курдянки… Все эти люди видели, как рухнула Берлинская стена, и умер старый мир. И они решили: начинается новое время, теперь всякий может стать свободным и разбогатеть. Хорошую жизнь обещали им всякие там западные шишки. Смешно, не правда ли? Вы ведь не говорили им, что все будет иначе. Пришлось сутенерам, больше-то некому, объяснять бедолагам действительное положение вещей. Именно я должен говорить правду только что прибывшим сюда без документов и денег симпатичным семнадцатилетним девушкам, единственное богатство которых находится у них между ног. А теперь еще вы просите о помощи…

— У нас нет времени для извинений, Стефан, — проворчал Перони.

— Верно. — Карие глаза серба сверкнули. — У вас никогда нет времени. — Он взял фотографию и внимательно посмотрел на нее. — Кто она? Сербка? Албанка?

Лицо Перони исказила гримаса.

— Мы не знаем.

— По виду она может быть откуда угодно. Например, из Турции или Курдистана. Господи Боже ты мой…

— Но девушка не могла приехать сюда просто так, никого здесь не зная, — возразила Эмили. — У нее должно быть имя. Номер телефона. Хоть что-то.

— У кого вы уже были? — спросил Раджачич.

Перони назвал несколько имен. Слушая его, серб все больше хмурился.

— Бог ты мой, — снова произнес он, — не хотел бы я повстречаться ни с одним из них.

— Скажите, с кем еще мы могли бы поговорить? — обратилась к нему Эмили.

Карие глаза недоверчиво моргнули.

— Я похож на человека, который хочет умереть?

— Мистер Раджачич, — запротестовала она, — девушка очень молода. — Возможно, она не состоит в криминальной группировке, о которой вы сейчас говорите. Мы не знаем ее настоящего местонахождения. Она наверняка очень напугана. И ей грозит опасность.

Серб сердито посмотрел на них:

— Что она видела?

Полицейские переглянулись. У них не было выбора.

— Девочка стала свидетельницей двух убийств, — тихо произнес Перони. — Только никому не говори об этом, ладно? У нее и так проблем хватает.

Раджачич допил пиво и щелкнул пальцами.

— Два убийства?

— Это показывали по телевизору, — пояснил Коста. — В Пантеоне убили американку. Там же застрелили итальянского фотографа. Девчонка находилась внутри здания. Может быть, пряталась от холода. Нет смысла строить догадки. Подонок, который убил женщину, тоже ищет свидетельницу. Вы понимаете меня?

Старик обдумал услышанное, встал, подошел к стойке, не говоря ни слова бармену, снял телефонную трубку и быстро заговорил на своем родном языке.

— Он ведет себя так, будто владеет баром, — заметила Эмили.

— Так оно и есть, — согласился Перони. — Даже сутенер нуждается в кабинете. Полагаю, вы не понимаете тот жаргон, на котором он сейчас говорит?

Она покачала головой. Раджачич уже просто кричал.

— Ведет он себя как-то не по-сутенерски.

Перони смотрел на Раджачича, лающего в трубку.

— Мужик не выбирал эту профессию. В Боснии у него была ферма. Однако хорваты решили, что его земля принадлежит им. У Стефана хватило ума не спорить с ними и бежать.

Коста задумался над сказанным.

— Серб здорово поднялся — из простого фермера стал крутым сутенером в наших краях.

— Да, — согласился Перони. — В соответствии с его словами «Мир не стоит на месте». Ах, если бы все сутенеры были как он. Не занимались наркотиками, не вовлекали в проституцию детей.

Эмили по очереди смотрела на них своими голубыми глазами.

— Он зарабатывает себе на жизнь, торгуя уличными женщинами.

Перони тотчас нашелся:

— В Италии люди уже две тысячи лет занимаются таким бизнесом. И еще столько же будут заниматься. Ты считаешь, можно одним махом выкорчевать эту заразу? Да мы же просто копы, а не волшебники.