Дэвид Хьюсон - Священное сечение

Духи содержали запах пачули. Он знал людей, которые и по сей день любят этот старый хипповый аромат. Уличные ребята, те самые, что прибыли сюда с Балкан, из Турции и с Ближнего Востока, ожидая найти тут рай на земле. Вместо этого они видят, что единственный способ выжить в таких условиях — быстренько научиться воровать.

Перони вошел в комнату и заглянул через плечо напарника.

— Есть что-нибудь интересное?

— Нет, — ответил Коста, постукивая пальцами по лбу. — Человек, находившийся внутри Пантеона, явно бродяга. Он пытался залезть мне в карман. От него исходил запах духов, какими пользуются уличные ребята. Такой приторный. Пачули, что ли. Тебе он знаком?

Перони сел на диван рядом с товарищем. Душ освежил его. Теперь напарник нравился Косте. Активность шла на пользу обоим.

— О да, — кивнул Перони.

— Восточная штучка. Продается на Кампо.

— И возле Термини, — добавил Перони. — Насколько помню, такими духами пользуются только девушки. Это значит, они употребляют наркотики или продают их. А может, занимаются и тем и другим. Уличные ребятишки редко уделяют большое внимание личной гигиене.

Коста вспомнил звонкий, как флейта, голос в темноте Пантеона.

— Выходит, там скрывалась девушка.

Перони нахмурился:

— Почему она хотела что-то украсть у тебя? Если бы я убегал оттуда, у меня бы только пятки сверкали.

— Возможно, она воровка. А не то, о чем ты говоришь.

— Не исключено…

— Не все они пользуются наркотиками или занимаются проституцией, Джанни. Просто тебе везло на таких. А я встречал немало уличных хулиганов. Некоторые бродяги — настоящие профессионалы. Воровство у них в крови.

— Верю тебе на слово. — Однако доводы товарища не очень убеждали Перони.

— Расскажи мне о камерах наблюдения в Пантеоне.

— Да нечего рассказывать. — Лицо Перони исказила гримаса. — Там установили четыре камеры. С каждой из них поработали. Специалист по оборудованию, с которым я разговаривал, не смог разобраться, в чем дело. Говорит, поврежден пульт управления. Однако провода не обрезаны. Если бы он сделал это…

Коста перебил его:

— Сработала бы сигнализация.

— Совершенно верно. — Перони достал галстук и небрежно повязал его на свою бычью шею. — К чему ты клонишь?

Некая определенность начала формироваться в уме Косты.

— Каким-то образом ему удалось проникнуть в здание, не задействовав сигнализацию. Возможно, у него имелись ключи. Он и женщину уговорил войти внутрь. Нападать на нее на площади преступник не решился даже в такую погоду. Сигнализация так и не сработала. Иначе он не вышел бы оттуда перед нашим прибытием. Нам понадобилось не более десяти минут, чтобы добраться из бара до места происшествия после телефонного звонка. А он убил женщину, раздел ее и сделал рисунок на спине. Это заняло больше часа.

Перони кивнул, хотя и сомневался, что события происходили именно так.

— Возможно, он наступил на сигнализацию после того, как убил женщину.

— Не исключено. А если он ушел отсюда без всякого шума? Тщательно закрыл за собой двери и уже удалялся прочь от Пантеона, когда зазвучал сигнал? Тут он и подумал: «Что случилось?» Он ведь считал, что внутри нет ни одной живой души. Однако ему неизвестно, что там прячется подросток, который уже замерзает и хочет выбраться на улицу. Не знаю. И ведь ребенок все видел.

— Нехорошо, — пробормотал Перони, непонятно что имея в виду.

Коста по-прежнему рассеянно просматривал фотографии, особенно в них не вглядываясь. Теперь они лежали в полном беспорядке.

— И какое решение принимает убийца? — спросил Ник.

Перони кивнул:

— Преступник ждет момента, когда мы откроем двери, чтобы убить запертого подростка, как только тот выскочит на улицу. И убил бы его, не подставься бедняга Мауро под пули. А ты начал преследовать негодяя, не дав ему закончить свою работу. Господи…

Пальцы Косты, перебирающие фотографии, извлекли одну из конверта. Она случайно попала в стопку, содержащую снимки, сделанные в баре. Он чуть не пропустил ее. Мауро фотографировал крупным планом. Наверное, это последний сделанный им снимок. Девушка оказалась ростом не ниже Косты, только очень хрупкого телосложения. На ней темная ветровка и джинсы. Она миновала галерею, готовясь к бегу. Снимок сделан под углом. Возможно, Мауро уже падал, сраженный пулей, и все же нажал на затвор фотообъектива.

По одному снимку трудно определить возраст. К тому же всегда нелегко понять, сколько лет этим беспризорникам. В физическом отношении ей не дашь больше четырнадцати. Да еще с такой короткой стрижкой. На смуглом милом лице загнанное выражение. Рот открыт. Не понять, то ли она зевает, то ли кричит. Широко распахнутые глаза выражают одновременно ужас и решимость. Они смотрят вдаль, на человека, стоящего у замерзших дельфинов и пытающегося прервать ее жизнь.