Патрисия Корнуэлл: Причина смерти

— Не знаю. Может быть. Изо рта немного вылилось. — Говоривший занервничал. — Но если вы, леди, не сделаете что-нибудь, я превращу Вирджинию в пустыню!

— Я помогу. Но прежде должна задать еще несколько вопросов. В каком он сейчас состоянии?

— Я же сказал. Он вырубился. Как будто в коме.

— Где он находится?

— В комнате, с нами. — Голос снова завибрировал от эмоций. — Он ни на что не реагирует, как мы ни стараемся.

— Я принесу лед и медикаменты. Но только за один раз я все не принесу. Придется заходить к вам несколько раз.

— Если только вы не из ФБР! — Незнакомец снова едва не сорвался на крик.

— Я — врач. Здесь много медработников. Итак, я приду и помогу, но только при условии, что вы не создадите мне проблем.

Он промолчал.

— Ладно. Но вы придете одна.

— Донести медикаменты мне поможет робот. Тот, что принес вам телефон.

Он положил трубку, и я тоже. Уэсли и Марино смотрели на меня так, словно я только что совершила самоубийство.

— Исключено, — сказал Уэсли. — Господи, Кей! Ты что, рехнулась?

— И никуда ты не пойдешь, — вступил Марино. — А понадобится, я тебя в камеру посажу.

— Так нужно, — спокойно сказала я. — Он умирает.

— Именно поэтому ты и не должна туда идти, — воскликнул Уэсли.

— У него лучевая болезнь. Спасти уже нельзя. Жить ему осталось недолго, а что за этим последует, можно только гадать. Не исключено, что они действительно все взорвут. Неужели вы не понимаете? — Я обвела взглядом Марино, Уэсли и командира КСЗ. — Я читала их Книгу. Он — их мессия. Они не повернутся и уйдут, когда его не станет. Они доведут дело до конца. Все это закончится, как ты и говорил, массовым самоубийством и невероятной катастрофой.

— Мы не знаем этого наверняка, — возразил Уэсли.

— Хочешь рискнуть?

— А если он очнется? — вмешался Марино. — Хэнд узнает тебя и скажет им, кто ты такая. Что потом?

— Он не очнется.

Уэсли уставился в окно. В фургоне не было жарко, но он выглядел так, словно провел день под горячим летним солнцем. Мокрая рубашка прилипла к спине, на лбу выступили бисеринки пота. Он не знал, что делать. У меня была идея, а другой никто не предлагал.

— Слушай меня, — сказала я. — Я не могу спасти Джоэла Хэнда, но смогу убедить их в том, что он не умер.

Все уставились на меня.

— Что? — спросил Марино.

— Он вот-вот может умереть. Мне нужно как можно скорее попасть туда и выиграть для вас немного времени.

— Но мы не можем туда войти.

— Может быть, что-то придумаете, пока я буду там. Попробуем использовать робота. Вы запустите его и на время отвлечете их, а сами попытаетесь проникнуть другим путем. У вас для этого есть все необходимое.

Уэсли хмурился. Марино выглядел несчастным. Я понимала, что они чувствуют, но знала, что необходимо действовать. В ближайшей «скорой помощи» мне дали медикаменты, кто-то принес лед, и мы с Тото, которым снова управляла Люси, тронулись в путь. Робот нес пятьдесят фунтов льда, я тащила сундучок с медикаментами. Как ни в чем не бывало, мы подошли к двери главного здания атомной станции. Я не думала о тех, кто наблюдает за мной через прицел, не думала о взрывчатке и даже о барже с грузом, который мог помочь Ливии построить собственную атомную бомбу.

Дверь открыли сразу. Нас встретил тот же бородатый, что принимал Тото с телефоном.

— Входите, — грубовато бросил он, указывая путь дулом автомата.

— Помогите со льдом, — попросила я.

Он недоверчиво, словно перед ним стоял готовый к прыжку питбуль, уставился на Тото, обвешанного пятью пакетами. Потом наклонился и взял пакет. Услышав команду Люси, робот разжал механические пальцы. Дверь закрылась. Мы остались в проходной. Разрушений здесь было достаточно. Рентгеновские аппараты и другие сканирующие устройства были перевернуты и изрешечены пулями. На полу тускло поблескивали пятна застывшей крови. Мы прошли по коридору, свернули, и я почувствовала запах трупов еще до того, как увидела убитых охранников, сваленных в ужасную, окровавленную кучу у стены.

Страх поднялся к горлу тошнотворной волной. Мы миновали красную дверь и оказались в помещении, заполненном глухим, пробирающим до костей рокотом. Бородатый что-то говорил, но я его не слышала. На поясе у него висел большой черный пистолет, и мне вспомнился Дэнни, хладнокровно застреленный из такого же оружия. Мы поднялись по красной решетчатой лестнице. Я старалась не смотреть вниз, боясь головокружения. Пройдя еще немного, мы остановились перед массивной металлической дверью, исписанной предупреждениями. Мой провожатый набрал код. Лед уже начал таять, и капли падали на пол.