Борис фон Шмерцек - Второй Грааль

Лара взяла от Эммета следующий снимок. Теперь пятно находилось у разделительной серпообразной линии, отделяющей левую, совершенно черную часть от правой, более светлой, покрытой нечеткими силуэтами.

— Это арабское побережье, — пояснил Гамуди. — Вчера утром «Харматтан» зашел не в укрепленную гавань, а в бухту, примерно в пятидесяти километрах к югу от Аль-Кудса. Довольно пустынная местность. Следующие снимки сделаны с увеличением.

Эммет разложил фотографии на столе, так чтобы все могли посмотреть. Теперь яхта казалась значительно крупнее. Хотя сильное увеличение сделало снимки крупнозернистыми, Лара смогла разглядеть детали — не только контуры корпуса и надстроек, но и маленькие темные точки, позиция которых от снимка к снимку менялась.

— Это люди? — спросила она.

Гамуди кивнул:

— Как видите, они спустили шлюпку на воду и грузят в нее ящики.

— В них они перевозили похищенных, — заметил Эммет. — Здесь явно изображена служба доставки.

Он показал на два темных четырехугольника, приближавшихся от правого края снимка, то есть со стороны суши к заливу. Действительно, следующие снимки изображали погрузку ящиков.

Эммет вытащил последнюю пачку фотографий из конверта.

— Здесь сфотографирован их обратный путь, — прокомментировал Гамуди. — Довольно скучно. Просто два грузовика в пустыне.

Эммет наскоро перебрал пальцами фотографии и пришел, очевидно, к тому же мнению. Пачку с неинтересными снимками он поместил обратно в конверт, а последние пять снимков разложил на столе.

— Здесь грузовики разгружают, — сказал Гамуди. — Это владение Ассада в Аль-Кудсе. Как видите, грузовики проезжают сквозь ворота во внутреннюю часть двора. Здесь они останавливаются, и мужчины переносят ящики в это здание. — Он постучал пальцем по соответствующему месту. — Отсюда след теряется. Но я думаю, вы можете исходить из того, что похищенных держат где-то на территории дворца.

Эммет кивнул, глубоко задумавшись.

— Недолго осталось, — тихо сказал он. — Потому что мы спасем этих людей.

Сенатора Блумфилда снова отвезли в его комнату. Других гостей доктор Гольдман пригласил на экскурсию в лабораторию, чтобы они смогли оценить последние разработки проекта.

— Прежде чем показать вам, как изменилась моя методика после последней неудачи, я хотел бы сказать несколько слов о будущем нашего проекта, — заметил Гольдман, направляясь к лестнице. — Исследования, находящиеся сейчас на начальной стадии, позволят нам когда-нибудь достигнуть возраста много больше восьмисот лет. Вероятно, однажды они нам подарят даже вечную жизнь.

Группа остановилась в большом, освещенном синеватым светом помещении, находившемся в северном крыле дворца, примерно на три метра ниже уровня земли. Вдоль стен располагались в ряд десятки различного размера аквариумов. В большинстве из них Донна увидела красочные коралловые кусты и множество пестрых рыб — жителей Красного моря. Но она знала, что кораллы и рыбы были нужны только для того, чтобы создать естественное окружение для главных жильцов этой лаборатории — осьминогов.

Донна внимательнее пригляделась к высокому, в рост человека, аквариуму с левой стороны. Посередине причудливого рифа она обнаружила несколько ниш, в которых спрятались животные. Из проходящей вертикально щели сбоку выглядывали щупальца, словно пальцы, прищемленные раздвижной дверью. В тени выступа скалы так же переплетались несколько красноватых тел.

Почти благоговейно Донна Гринвуд следовала за другими по мерцающему огнями проходу. Никто не произнес ни слова. Тем громче раздавались шаги, отражающиеся от стеклянных стен.

Они подошли к рабочей зоне, состоящей из нескольких расположенных по кругу компьютеров, издававших глухое гудение. В центре компьютерного кольца находились несколько операционных столов. На одной был разложен весь хирургический набор — скальпели, тампоны, расширяющие зажимы и тому подобное. Рядом, на отдельном хромированном столе, в «водяной постели» высотой всего двадцать сантиметров лежал, распластавшись, осьминог примерно полтора метра длиной.

— Животное еще находится под наркозом, — пояснил доктор Гольдман. — Его оперировали всего час назад. Здесь вы видите совсем свежий шов.

Он показал на мешкообразное тело осьминога. Чуть выше глаз Донна разглядела маленькую, прямо проходящую, аккуратно зашитую рану.

— Наши опыты новаторские, — сказал доктор Гольдман. — Эта самка нерестилась позавчера. Она отложила примерно сто пятьдесят тысяч яиц, после чего принялась ухаживать за потомством. Если бы мы не вмешивались в природу этих животных, самка перестала бы питаться. В течение следующих недель она начала бы быстро стареть и через несколько дней после появления из икринок потомства погибла бы. Так происходит у всех самок — нечто вроде запрограммированной смерти, которая наступает, как только рождается новая жизнь.