Тесс Герритсен - Ученик

— Я буду.

В два часа ночи воздух в Стоуни-Брук был густым и тяжелым. Риццоли и Корсак сидели в ее машине, припаркованной почти вплотную к кустам. С этой позиции они могли видеть все автомобили, въезжавшие в парк с востока. Дополнительные наблюдательные посты были выставлены вдоль Эннекинг-Парквей — главной аллеи, которая тянулась через весь парк. Если бы кто-то заехал на одну из стоянок, его бы тотчас блокировали патрули. Засада была выставлена профессионально, и вырваться из сетей вряд ли кому удалось бы.

В жилете, Риццоли задыхалась. Она опустила стекло и вдохнула запах опавших листьев и влажной земли. Запах леса.

— Вы так москитов напустите, — заныл Корсак.

— Мне необходим свежий воздух. В машине так накурено, дышать невозможно.

— Да я только первую сигарету прикурил. И никакого запаха не чувствую.

— Курильщики никогда не чувствуют.

Он посмотрел на нее.

— Господи, вы весь вечер ко мне цепляетесь. У вас проблемы из-за меня — тогда, может, поговорим?

Риццоли уставилась на дорогу, темную и пустынную.

— Дело не в вас, — сказала она.

— А в ком тогда? — Не дождавшись ответа, он понимающе хмыкнул. — Ох, опять этот Дин. Ну, и что он натворил на сей раз?

— Несколько дней назад он нажаловался на меня Маркетту.

— И что сказал?

— Что я не гожусь для этой работы. Что, возможно, мне необходимо проконсультироваться у психолога по поводу нерешенных проблем.

— Он имел в виду Хирурга?

— А вы как думаете?

— Ну и мерзавец!

— А сегодня я узнаю, что мы получили немедленный ответ на наш запрос из КОДИС. Такого прежде никогда не было. Выходит, Дину достаточно лишь пальцами щелкнуть, и все вокруг начинают подпрыгивать. Мне просто интересно, что он здесь все-таки делает.

— Ну, эти федералы все такие. Говорят ведь: кто владеет информацией, тот вооружен, верно? Поэтому они и утаивают ее от нас, играют эдаких мачо. Мы с вами просто пешки для этого чертова Джеймса Бонда.

— Вы начинаете путать их с ЦРУ.

— ЦРУ, ФБР — один черт. — Корсак пожал плечами. — Все эти агентства кормятся секретами.

Затрещала рация:

— Говорит третий. У нас машина, последняя модель седана, движется к югу по Эннекинг-Парквей.

Риццоли напряглась в ожидании сообщения с другого поста. На этот раз прозвучал голос Фроста, который дежурил в следующей машине:

— Говорит второй. Мы его видим. Продолжает движение к югу. Не похоже, что он сбавляет скорость.

Через несколько секунд доложил третий наблюдатель:

— Пятый. Объект только что проехал пересечение с Болд-Ноб-роуд. Следует к выезду из парка.

Не наш. Даже ночью Эннекинг-Парквей оказался весьма оживленной трассой. Они сбились со счету, отслеживая автомобили. Ложные тревоги, прерывавшие длительные интервалы тягостного ожидания, сожгли в ней весь запас адреналина, и теперь ее неудержимо тянуло в сон.

Разочарованно вздохнув, Риццоли откинулась на спинку сиденья. За лобовым стеклом маячила темнота, и в ней изредка вспыхивали огоньки светлячков.

— Ну иди же, сукин сын, — бормотала она. — Иди к мамочке...

— Хотите кофе? — предложил Корсак.

— Спасибо.

Он налил из своего термоса кофе и передал ей чашку. Кофе был черный, горький и отвратительный, но она все равно выпила.

— Что-то я сегодня переборщил, — сказал он. — Положил две ложки вместо одной. От этого кофе волосы дыбом встают во всех местах.

— Может быть, это как раз то, что мне сейчас нужно.

— Я вот думаю, если мне пить побольше этой дряни, может, волосы на голову перекочуют? — вяло пошутил Корсак.

Риццоли вгляделась в темноту, представив себе ночную жизнь лесных обитателей. Зубастые хищники. Она вспомнила изъеденные останки Леди Рахит и подумала про енотов, грызущих ребра, и собак, гоняющих голову как мяч. В общем, все совсем не как в сказке про Бэмби.

— Я теперь даже говорить не могу о Хойте, — сказала она. — Стоит мне упомянуть его имя, как на меня начинают смотреть с жалостью. Вчера я попыталась провести параллель между Хирургом и нашим неизвестным, так во взгляде Дина явственно сквозило: «У нее до сих пор Хирург на уме». Он считает, что у меня навязчивая идея. — Она вздохнула. — Может, это и так. Может, это останется навсегда. В каждом преступлении мне будет мерещиться его почерк. Каждый убийца будет иметь его лицо.

По рации раздался голос диспетчера:

— У нас запрос на осмотр территории, кладбище Фэйрвью. Есть какие-то машины в этом районе?

Никто не ответил.