Игорь Вардунас - Противостояние

Египтяне – язычники, достойные лишь геенны! Надо же, поклоняться треклятой, подлинно горькой звезде!

И пыль, пыль! Не выдержав, Карл догнал авангард савойцев, там хотя бы не приходилось осязать ее на зубах. Ветер, не несущий облегчения, тем не менее принес запах дыма. Не лесного пожара – дыма очага. Едущий рядом Швальбе шумно потянул ноздрями, почесал огрызок уха и выдал вердикт, подтверждающий мысли Карла:

– Мясо подгорает…

– Значит, близко! – отозвался священик.

– Хоть пожрем…

Как ни странно, но за долгий путь Карл не то чтобы сдружился с молчаливым капитаном, по совместительству исполняющим обязанности пыточных дел мастера, но начал с ним общаться, отличая от остальных. Тот оказался совершенно простецким человеком, не испытывающим ни малейшей радости от смежной должности.

– Тут какое дело, отец Карл. Ежели не я, то кто? Остальные-то ведь неумехи. А меня – цверги учили.

Вот на вопрос, каким образом савойец с немецким именем связался со сказочными подземными жителями, Швальбе молчал, лишь многозначительно почесывая ухо.

Запах усилился. Теперь в него вплелся «утонченный» запах навоза. Всем стало ясно, что цель близка. Не прошло и пятнадцати минут, как копыта коней ударили в мостовую Фожерена. Издалека кажущаяся прекрасно выполненной игрушкой, спрятавшейся подальше от городов. Утопающая в яблоневых садах и оливковых рощах, щедро дарующих свои плоды рачительным хозяевам. Увитая виноградными лозами, на которых висят тяжелые грозди, готовые лопнуть от сладчайшего сока, переполняющего прозрачные оболочки…

И навевающая мысли о погосте вблизи. Нет! Повсюду не топорщились из земли оплывшие холмики могил, и на окружающих деревьях не каркало воронье, справляющее поминки по очередному рабу Божьему, ушедшему в последний путь. Но что-то такое витало в окружающих воздусях. Нехорошее и странное.

Не бегали вокруг колонны вездесущие мальчишки, готовые обрушить град не обидных дразнилок на любого, подвернувшегося под их острые языки. Не шмыгали молодки, призывно виляющие перед мужчинами тугими задами. А если и мелькала где-то вдалеке фигура, очертаниями схожая с женской, то укутана была так, будто ее хозяйка решила уподобиться сарацинке. Даже собаки не брехали из-за высоких заборов. На проезжающих глядели только закрытые ставнями окна да редкие старики, молча провожающие всадников тяжелыми взглядами.

Процессия выехала на центральную площадь, не встретив ни единого человека. Карл не услышал приказа, но воины кольцом окружили обоз, не торопясь покидать седла. То ли заранее оговорено было, то ли лишь у него рука тянулась к рукояти кинжала.

Из своего фургона выглянул кардинал, подозвал кинувшегося к нему со всех ног Ансельма. Получив приказание, доминиканец коротко кивнул и отправился на поиски местного сеньора. Повинуясь движению корноухой головы, вместе с монахом двинулись два савойца, не погнушавшихся заранее взвести арбалеты.

– Во избежание, – коротко прокомментировал Швальбе и продолжил бдительно шарить глазами по окружающей местности, особое внимание уделяя закрытым окнам, выходящим на площадь. Не стронется ли с места ставня, освобождая путь тяжелой стреле, не отдернется ли плотная занавесь, выдавая скрывающегося за нею врага?

Карл вдруг осознал, что почти перестал дышать, замерев в ожидании схватки. Громко выдохнув, молодой священник прислушался. Тихо. Никто не лязгал железом и не шептал слова последнего приказа перед дракой…

– Возвращаются!

От неожиданных слов капитана Карл дернулся, но, совладав с собой, посмотрел в сторону улицы, по которой ранее уехали разведчики. Действительно, возвращались. Но уже вчетвером.

Рядом с монахом, держась за луку седла, широкими шагами двигался седой, длинный, как жердь, мужик с важным взглядом и неровно подстриженной бородой.

– Это кто такой? – склонив голову набок, внимательно рассматривал мужика кардинал.

– Местный староста, – доложил Ансельм.

– Нету у нас сеньора! – уперев руки в бока, без малейшего пиетета, заявил староста. – От Адама общиной живем, общиной же и управляемся! – Тут же, разглядев смурную физиономию сидящего в клетке Бернара, он вдруг позабыл обо всем и ринулся поближе, норовя заплевать несчастного узника. Первый плевок цели не достиг, а второй совершить не удалось.

Кончик кнута, отправленного в полет могучим возницей, пребольно ожег плечо старосты, разорвав до тела холщовый рукав.

– Что же это делается-то такое?! – заверещал староста, ловко уклонившись от бича, щелкнувшего возле самого лица. – Вы сего негодяя, хорька позорного, в клетке держите и защищаете, невинных да честных людей избивая?!