Дэвид Хьюсон - Убийство-2

— Меня вообще кто-нибудь слушает? — спросила она.

Брикс достал из коробки лист бумаги и передал его Странге.

— Служба безопасности арестовала трех подозреваемых, связанных с Кодмани, — сказал Брикс.

— Рабен… — принялась за свое Лунд.

— Забудьте вы хоть на минуту об этом Рабене. При обыске служба безопасности обнаружила в доме Кодмани ключ от абонентского ящика в почтовом отделении в Вестербро. Ящик зарегистрирован на его имя. — Шеф вынул из коробки пластиковый пакет для вещественных доказательств, в котором лежали серебряные армейские жетоны с крестиками вместо личных номеров. — Думаю, содержимое говорит само за себя. Вряд ли нам следует беспокоиться о беглых солдатах.

Вошел Эрик Кёниг. Он был в синем костюме, с плащом в руке. Кёниг пожал Бриксу руку, назвал его Леннартом и даже скупо улыбнулся.

— Предъявите это Кодмани, — сказал Брикс, обращаясь к Лунд и Странге. — А там посмотрим.

Вместе с шефом службы безопасности он остался в кабинете, чтобы наблюдать за допросом через одностороннее стекло. Лунд и Странге перешли в соседнее помещение, где за столом уже сидел Кодмани в тюремной робе, с бесстрастным лицом в обрамлении ухоженной бороды.

— Вы сочувствуете движению Талибан, — заявил Странге, нацелив на него ручку.

— Афганский народ имеет право защищаться от иностранных агрессоров. Вы бы на нашем месте поступили точно так же. — Кодмани злорадно усмехнулся. — Правда, с нацистами вы долго соображали что к чему.

Брикс следил за реакцией своих сотрудников, знал, что Кёниг тоже ее отметит.

Странге сжал челюсти, борясь с гневом. Лунд сложила руки на груди и не говорила ни слова.

— По-вашему, это нормально — убивать датских солдат? — спросил Странге.

— А чего вы ожидали? Вы же воюете. И тоже нас убиваете. Убиваете женщин и детей…

Странге открыл коробку с документами, достал пакет с уликами.

— Поэтому вы коллекционируете армейские жетоны?

— Что?

— Вы слышали. Их нашли в вашем абонентском ящике на почте в Вестербро.

Кодмани посмотрел на жетоны и помотал головой.

Кёниг за стеклом вполголоса заметил:

— Этот ваш человек неплохо держится. А вот дамочка, похоже, проглотила язык.

— Дайте ей время, — отозвался Брикс.

Странге продолжал давить на Кодмани:

— Этот ящик вы арендовали месяц назад. — Он поднял над столом пакет. — Точно такие же поддельные жетоны были найдены рядом с убитыми.

Человеку в синей тюремной робе впервые стало не по себе.

— Я никогда не видел этих штук.

— Тогда как они здесь оказались? — спросил Странге.

— Не знаю…

— Для чего вам понадобился абонентский ящик? — спросила Лунд. — Свои листовки вы держали дома, переписывались по электронной почте…

Кодмани молчал.

Странге разложил на столе несколько фотографий.

— Посмотрите на то, что вы совершили. Только не пытайтесь отрицать. Я хочу знать, кому вы приказали убить этих людей.

— Я никому ничего не приказывал!

— Смотрите сюда! Не отворачивайтесь!

Это были фотографии жертв: тело Анны Драгсхольм, привязанное к столбу в парке Минделунден; Мюг Поульсен, висящий вниз головой в клубе ветеранов.

Кодмани нервно моргал, глотая слюну.

— Это Единоверец попросил меня арендовать ящик, — сказал он. — Сам я никогда им не пользовался. Только он…

— Вранье! — рявкнул Странге. — Вы занимались вербовкой, подбирали людей. Я хочу знать, кого именно.

Лунд придвинулась к столу. Казалось, что она очень недовольна, и не Кодмани был тому причиной.

— Зачем вам понадобился абонентский почтовый ящик? — повторила свой вопрос Лунд.

Но Странге уже было не остановить.

— Вы приезжаете сюда, живете на всем готовом и нас же обвиняете в несправедливости. А потом еще нанимаете головорезов, чтобы они сделали за вас грязную работу…

— На каком языке писал вам Единоверец? — спросила Лунд.

— Говорите, черт побери! — крикнул Странге.

Кодмани ссутулился на стуле, напуганный и сбитый с толку.

— Интересная у вас методика ведения допроса, Леннарт, — проговорил Эрик Кёниг. — Это дело государственной важности, мы на виду у всей страны. Если оно будет провалено, кому-то придется отвечать, но не мне.

Лунд впилась в Кодмани взглядом:

— Он писал по-датски? По-английски? По-арабски?

Странге продолжал свои обвинительные речи.

— Да заткнитесь вы хоть на минуту! — прикрикнула на него Лунд. — Что писал вам Единоверец, Кодмани? Что-нибудь про Рабена?

Когда прозвучало это имя, Брикс глянул на Кёнига и заметил, что тот нахмурился.