Дэвид Хьюсон - Убийство-2

На контрольно-пропускном пункте солдаты в форме с датским флагом и винтовками в руках проверили документы и пропустили их в госпиталь.

Госпиталь был больше похож на захудалый крытый рынок, чем на лечебное учреждение. Он располагался в неказистом одноэтажном здании, и догадаться о том, что внутри, можно было только по красному кресту, намалеванному на облупившейся штукатурке стены. Лунд вспомнила сияющие чистотой коридоры столичных больниц. Копенгаген остался в другом мире. Здесь она была чужестранкой, и ей не рады были ни солдаты, ни местное население.

Лунд выбралась из машины. Прямо перед госпиталем на деревянном столе мужчина в тюрбане рубил овечью тушу и поглядывал на то, как Лунд собирает с сиденья автомобиля свои папки.

— Они все такие, — сказал Странге. — Простые люди, на вид совершенно невинные. — Его спокойные умные глаза оглядывали территорию, — конечно, этот навык остался у него с тех пор, когда он служил здесь. — Заранее и не скажешь, кто из них враг, а потом уже поздно.

Перед входом висела табличка: «Вход с оружием запрещен». Водитель оставил свой автомат охране. А у столичных полицейских оружие и так отсутствовало.

Внутри было темно и едко пахло лекарствами и гниением. В углу на корточках, спиной к стене, сидели местные жители — старик и девушка. Девушка выла, у старика был остановившийся взгляд.

— Вы не могли бы подождать? — спросил охранник. — Нам привезли раненых — наших и с их стороны.

— Нет, — сказала Лунд. — Ждать мы не можем.

Она пошла вперед, заглядывая в палаты по правую и левую стороны от прохода, слушая стоны раненых на древних медицинских каталках, глядя на людей, проходящих мимо на костылях. Чуть дальше терпеливо сидели на скамье трое афганцев в одежде, заляпанной кровью, с повязками на головах.

Кто-то толкнул Лунд в спину, грубо приказал убираться с дороги. Она обернулась. На носилках несли человека, у которого вместо ног было кровавое месиво из плоти и костей. На лице солдата застыло выражение муки и удивления. Медсестра прямо на ходу ставила ему капельницу с обезболивающим.

Лунд сразу вспомнила Майера, машину «скорой помощи», его тело, дергающееся от разрядов дефибриллятора.

Она ненавидела любые больницы, но страшнее этого госпиталя ничего в жизни ей не встречалось.

— Через неделю я поеду домой, — прохрипел человек на носилках по-датски. — Домой… Вы слышите меня?

Солдат с усилием поднял голову, пытаясь посмотреть на себя. На месте ног торчали два ужасных обрубка. Он не заплакал, только сжал губы и, откинувшись снова на затертую подушку, уставился в потолок.

Странге стоял рядом с ней и молча смотрел на солдата.

— Давай поскорее закончим, — сказала она.

Операционная находилась в общем помещении и была просто отгорожена занавесками. Под потолком одна яркая лампа, две медсестры в белых костюмах, хирург в зеленом. На столе человек, на его лице маска, глаза закрыты, он без сознания, в теле зияющая рана. Краска на стенах облупилась, и ее уже трудно было назвать белой. На окне рваная тряпка; сквозь дыры пробивался белый свет зимнего солнца.

— Хольст? — окликнула Лунд человека в зеленом, когда он отошел от операционного стола и дал указания медсестрам. — Мы…

— Я знаю, кто вы. Подождите снаружи, минут пятнадцать. Потом мы сможем поговорить.

Они дожидались его в полутемной маленькой комнатке со сводчатым потолком. Странге разрешил ей снять каску. Бронежилет остался на месте. Прошло целых тридцать минут, прежде чем Хольст появился. Он сорвал с шеи маску, швырнул ее в урну в углу, стал мыть руки в раковине.

— Мы хотим знать, что вы делали в Копенгагене, — сказала Лунд, разглядывая его.

— Ездил в отпуск. Недели на три. Или на месяц, что-то около того.

Хольст сел. Крупный, неулыбчивый человек с лицом угрюмого подростка, он лишь отдаленно напоминал своего погибшего брата. Война наложила на него отпечаток жесткости, грубости и заметной усталости. И уж во всяком случае, он был больше похож на солдата, чем Себастиан.

— Чем обязан? — спросил он, вынул из ящика стола пачку сигарет и закурил, выдувая дым в сторону окна.

— Где вы были? — спросил Странге.

— Вам-то что за дело?

— У нас есть ордер на ваш арест. Советую вам отвечать на вопросы, в противном случае сегодня вечером вы полетите с нами.

Он явно удивился.

— Мне просто нужно было побыть одному, вот и все.

— Вы не разговаривали со своим отцом? — спросила Лунд.

— Практически нет. Я же сказал. — Он отодвинул к центру стола лежащие там бинты, лекарства, стетоскоп. — Может, хотя бы скажете, кого я, по-вашему, убил? Просто из вежливости.