Дэвид Хьюсон - Убийство-2

Кто-то поставил черным фломастером крест на всех лицах, кроме одного: Йенса Петера Рабена.

Лунд прошла к своему столу, проверила автоответчик, разворошила бумаги. В голове четко работала мысль.

— Мы можем успеть на самолет с солдатами, который вылетает сегодня вечером. — Она еще подумала. — Если мне понадобится паспорт, то я сначала должна заехать домой. — Лунд посмотрела на Брикса. — Или паспорт не нужен? Ведь эта территория находится под датской юрисдикцией?

Брикс был так поражен, что даже рассмеялся:

— Что вы несете?

— Мы ходим по кругу, теряя время. — Лунд собирала в стопку папки, которые могли ей понадобиться. — Фредерик Хольст видел запись своего брата. Это он отослал фотоаппарат со спрятанной микрокамерой в Данию, отец подтверждает это.

— Лунд…

— Фредерик находился в госпитале, когда туда привезли тело его брата. Будь он здесь сейчас, мы бы вызвали его на допрос. Нельзя же упускать эту возможность только потому, что он в Гильменде…

— Мне придется поговорить с Хедебю. Это непросто. Согласования, разрешения…

Теперь настала ее очередь смеяться.

— Да бросьте. На всю эту бумажную волокиту уйдут дни, если не недели. Мы не можем ждать.

— Но ведь есть правила.

— Не вешайте мне лапшу, Брикс. — Она смотрела на него в упор. — Вы добыли из штаба информацию о Хольсте в два счета, а я тут битый час в лепешку расшибалась. Вы знаете, с кем нужно поговорить.

Она собрала отложенные папки, попросила одного из полицейских проверить кое-какие медицинские отчеты.

— На этот рейс даже я не смогу вас устроить, — сказал ей Брикс. — Слишком поздно.

— Других вариантов нет.

— Там идет война!

— Вы многое можете. Ведь не одна Рут Хедебю здесь главная. — Ей пришлось сказать это, у нее не было выхода. — А иначе я бы уже давно вернулась в Гедсер.

Видно было, что он почти сдался.

— Но вы не можете поехать туда одна.

— Знаю.

— И кого?.. — Брикс умолк, так как догадался о намерениях Лунд. — Думаете, это хорошая идея?

— Договоритесь о местах в самолете и организуйте документы на вылет. С остальным я разберусь.

Брикс уже доставал из кармана телефон. Лунд почти не сомневалась, что все получится, и она сможет проникнуть в далекий, замкнутый мир Гильменда. А потом вернется домой с ответами на все вопросы.

Последний раз печать в ее паспорт ставили два года назад, когда она летала в отпуск на Майорку вместе с Марком. Сын почти все время был угрюм и безразличен, так что от поездки у нее не осталось приятных воспоминаний.

Пройдя по коридору из черного мрамора несколько десятков метров, она нашла нужную комнату, выгнала оттуда полицейского, приставленного смотреть за Странге, и села на скамью рядом с ним. В джинсах и футболке, из-под которой виднелась татуировка на руке, Странге производил впечатление человека, который в любой момент мог отправиться хоть на край света.

Увидев ее, он вздохнул и отвернулся.

— Мой бывший партнер… Ян Майер… — начала Лунд. — Мы с ним отправились к тому складу.

Странге перестал разглядывать пол и поднял голову.

— Было темно. Я пошла внутрь. Я думала, там никого нет. — Лунд никак не могла найти места своим рукам; каждое слово давалось с трудом. — Потом за мной пошел Майер. Он уже знал, что в здании кто-то есть.

Он смотрел прямо на нее.

— Конечно, во всем виновата я. Нельзя было идти туда в одиночку. Того человека, который стрелял в Майера, мы потом нашли. — Она зачем-то поправила волосы, одернула рукава черно-белого вязаного свитера. — Но что это меняет? Все равно он на всю жизнь прикован к инвалидному креслу. — Она замолчала, не зная, говорить дальше или нет. — Мне кажется, что он предпочел бы погибнуть. Когда я приходила к нему в больницу, у него было такое лицо… Но…

— Люди иногда меняются. Или приспосабливаются, — сказал Странге.

— Да, бывает, — согласилась Лунд. — Но иногда они остаются теми, кем были. И это навсегда. — Снова пауза. — Как я, например.

В его взгляде она снова заметила тот необычный спокойный интерес, который уже видела раньше.

— Я спряталась от всех и от себя в Гедсере. — Она заговорила ровнее. — Если ничего не чувствуешь, тебя ведь ничто и не ранит. Так что Гедсер меня устраивал.

Странге, изогнув одну бровь, только хмыкнул.

— Я хотела остаться там до конца жизни. И осталась бы, если бы не приехал ты. — Она едва заметно придвинулась к Странге, заглянула ему в глаза. — У меня не было бы там счастья. Не было бы боли. Ничего бы не было.