Брайан Форбс - Порочные игры

— Надеюсь, налоговые извещения целы? На все остальное мне наплевать.

Я пытался шутить, но волнение Эдны передалось и мне.

— Да, я сделала все, что могла, мама помогала, она тоже очень расстроена, а я даже не знаю, как теперь жить дальше.

Эдна продолжала бормотать, а я почувствовал, как все мое существо охватил уже знакомый мне страх. И дело было вовсе не в испорченных вещах — компьютер застрахован, копии текущей работы в портативной машине, — я пришел в ужас от самого факта. Зловещая сеть все приближалась.

— Я составила список корреспонденции. Хотите, прочту?

— Если только что-нибудь важное, а так не стоит беспокоиться.

— Ну, например, есть письмо от вашего американского издателя, по-моему, срочное.

— О чем оно?

— Вам присудили премию Эдгара — не знаю, что это такое, — и он просит вас приехать за ней в Нью-Йорк. Он пишет, что это самая престижная премия и что она поможет продать следующий роман. Вы хотите, чтобы я за вас ответила?

— Нет, я отвечу сам. Что-нибудь еще?

— Ничего существенного.

— Ну хорошо. Слушайте, Эдна, все это было для вас ужасно, и мне очень жаль, что вы так влипли. Вы сделали все, что могли, поэтому, пожалуйста, не волнуйтесь. Возьмите несколько выходных и постарайтесь про это забыть. Я скоро вернусь и сам разберусь со страховкой и прочим. О’кей?

— Я чувствую такую ответственность, когда вас нет, и надо же было такому случиться!

— Да, но дважды в одну воронку бомба не падает. Успокойтесь же. И передайте мои наилучшие пожелания вашей маме.

Эдну я, может быть, успокоил, но собственные страхи не исчезли. Этот инцидент встревожил меня гораздо больше, чем печальная встреча с Евой. Смерть в Венеции потихоньку забудется — путешественник знает, что рано или поздно уедет. Но тут было совсем другое — ворвались в мой собственный дом, и только по счастью меня там не оказалось, и я избежал рокового конца.

Когда позже Гиа заехал ко мне в гостиницу, я, не мешкая, рассказал ему о случившемся.

— Кто знал о том, что вы сюда едете?

— Только моя секретарша.

— Она надежный человек?

— Даже чересчур.

— Это могло быть просто несчастливое совпадение.

— Очень бы хотелось так думать, но я сомневаюсь. Они ничего не взяли, просто разгромили компьютер и порвали бумаги. Это не похоже на обычный налет.

— Согласен. Видимо, вы снова оказались на линии фронта.

— А по вашей части есть что-нибудь новенькое?

— Я потому и приехал. Мои новости из Лондона, как и ваши, невеселые. Они навели справки об этом Сеймуре, но… впрочем, прочитайте сами.

Он вручил мне телекс, в котором говорилось:

СВЕДЕНИЯ СЕЙМУРЕ ОТСУТСТВУЮТ ТЧК НЕ НАЙДЕН ДЛЯ БЕСЕДЫ ТЧК ВСЕМ ПРИЗНАКАМ ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ УЕХАЛ СТРАНЫ ТЧК РОЗЫСКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ КОНЕЦ

— Вы думаете, это еще одно несчастливое совпадение?

Гиа помотал головой. В моем маленьком номере он казался еще более громоздким.

— Не исключено, что он был предупрежден. Боюсь, друг мой, они следят за каждым вашим шагом и всякий раз вас обгоняют.

— Вы ничего больше не узнали об этом компьютерном коде?

— Пока нет, хотя я его им передал. Должно быть, смерть старого развратника в Венеции не числится у них в приоритетах.

— А что в Риме?

— В Риме совсем другое дело. — Он усмехнулся. — Понимаете, для них нет ничего важнее политических дел и уличного движения. Этим они и занимаются. Боже сохрани нас от нового дуче, но иногда я просто теряюсь. В Италии теперь никто ничего не делает. Поэтому, когда полицейский из Венеции просит о помощи, трудно надеяться, что они тут же начнут действовать. Но меня сейчас волнует ваше положение, особенно в связи с последними новостями. Все это тревожно.

— Что же мне делать? Я уже пытался выйти из игры, последовав доброму совету, но ничего не вышло.

— Может быть, — сказал Гиа, — вы еще не зашли слишком далеко. У меня такое чувство, будто они все еще играют с вами. От других, кто становится у них на пути, они избавляются, но вам — вам они снова дают шанс. Я спрашиваю себя — почему? Может быть, друг мой, вам надо внять этим предупреждениям и уйти со сцены. У вас почва уходит из-под ног. Оставьте это таким людям, как я, пока вы еще живы. Уезжайте куда-нибудь надолго, пусть они поверят, что вы бросили это дело. Вот вам мой совет.

После ухода Гиа я долго и напряженно размышлял. Если за каждым моим шагом следят — а теперь это очевидно, — то его совет вполне разумен. Я был напуган, и мне совсем не хотелось возвращаться в Лондон. Сейчас у меня появилась уважительная причина поехать в Нью-Йорк, и это может легко проверить любой, у кого я под колпаком. Получу премию, возьму в аренду машину и куда-нибудь умотаю. В прошлом такие путешествия себя оправдывали: за границей я как бы подзаряжал свои творческие батареи, возникали какие-то замыслы.