Альберт Санчес Пиньоль - Пандора в Конго

По какой-то непонятной причине Нортон оживился. Он встал с кресла и сильно размахивал руками. Казалось, адвокат объяснял своему приятелю, как замечательно он проводит время, когда занимается хобби.

– Вы только что спросили меня о девушке. В «Пандоре в Конго» появлялась принцесса, и я посоветовался с Маркусом, потому что не знал, как с ней поступить. С одной стороны, нам был необходим центральный женский персонаж, чтобы следовать сценарию Флага, но с другой, мне казалось мелодраматическим излишеством включать в повествование любовную историю. Как вы знаете, я не литератор, и меня одолевали сомнения. Мы хотели только создать основу для оправдания Маркуса. Я не знал, что делать, и в конце концов сказал Гарвею: «Слушай, Маркус, пусть девушка появится из шахты. Если Томсону она придется по душе, оставь ее в живых. А если тебе покажется, что она ему не нравится, то пусть братья Краверы убьют ее под каким угодно предлогом. Импровизируй». Гарвей ответил мне: «Ах, не беспокойтесь, господин Нортон. Я его знаю как облупленного, этого идиота. Секрет состоит в том, чтобы говорить ему то, что он хочет услышать. Каждый день, когда мы начинаем нашу беседу, мне надо только немного подзавести его, и он сам говорит, как должна развиваться дальше история. Я рассказываю ему то, что ему по вкусу, и точка».

– И точка, – сказал я.

Нортон резко замолчал. Каким бы невероятным это ни показалось, он до сих пор не отдавал себе отчета в том, что его слова были для меня оскорбительны. И тут он вдруг вздрогнул всем телом, сообразив, как жестоко поступил. Однако он не смог сдержать робкой улыбки, как человек, который вдруг припоминает какой-то незначительный и забавный эпизод. Продолжая улыбаться так же задумчиво, он сказал:

– Гарвей частенько бунтовал. Однажды я пришел к нему с целой кипой написанных вами листов и сказал: «Гарвей, здесь есть одна ошибка. Ни на одной из этих многочисленных страниц не упоминается котел каннибалов. Мне нужно, чтобы в книге появился круглый котел, в котором можно сварить двух человек сразу». Гарвей возразил мне, что в Африке он никогда не видел таких котлов, и рассказал, что в лагере использовали алюминиевые кастрюли, какими пользуются военные на полевых кухнях. Они были большими, но не такими огромными, как мне хотелось. «Меня это не волнует, – сказал я, – в книге доктора Флага есть котел, и ты, черт возьми, будь любезен объяснить Томсону, что у вас в лагере был такой». Но Гарвей капризничал, как невоспитанный ребенок, и ни за что не хотел уступить. Он говорил, что им бы никогда не удалось пронести огромный глиняный котел через сельву – у них и так был тяжелый груз. Потом Маркус сказал, что в нашей повести африканцы практически остаются в тени и что в Конго ему никогда не попадались африканцы-людоеды. Тогда какого черта в лагере должны готовить еду в котле каннибалов? Но нельзя же написать роман о событиях в Африке без котла каннибалов! В конце концов я пригрозил ему: «Или ты рассказываешь Томсону об огромном котле, который был у вас в лагере, или можешь искать себе другого адвоката!»

Я не говорил ни слова. Нортон счел себя обязанным продолжить. Он смотрел сквозь меня, точно я стал прозрачным. Адвокат рассуждал:

– Вы этого не знали, но мы составляли хорошую команду. Например, с персонажем Пепе у меня возникли определенные проблемы. В «Пандоре в Конго» лев Симба возвращается и в самую критическую минуту спасает главного героя. В моем рассказе Пепе тоже возвращался на поляну, чтобы выручить Маркуса. Но как вы, вероятно, прекрасно помните, в конце «Пандоры в Конго» Симба оказывается в лондонском зоопарке. По вполне понятным причинам мы не могли допустить, чтобы этот персонаж приехал в Англию. Я не знал, как поступить. И Маркус сам придумал конец истории этого персонажа. Естественно, он подверг его пыткам, а потом убил.

Нортон снова замолчал. Но, поскольку я был нем как рыба, он продолжил:

– Гарвей был личностью жестокой. Гиену можно посадить в клетку, но приручить ее нельзя. Между нами нередко возникали стычки. Например, он потратил целых три беседы с вами, описывая исключительно якобы совершенные им сексуальные подвиги с главной героиней. Я кричал на него. – Тут Нортон погрозил пальцем в пустоту, словно Маркус все еще сидел перед ним: – Я говорил ему: «Веди себя пристойно, Гарвей! Не отклоняйся от сценария! Доктор Флаг привязал своих героев к двум разным столбам, чтобы они могли избежать плотских искушений. А ты что тут вытворяешь!» Но он только смеялся своим обычным злобным смехом, показывая зубы на нижней челюсти, и говорил: «Ой, помолчите, вы не знаете, как скучно жить в тюрьме. Дайте мне немножко поразвлекаться с этим идиотом Томсоном».