Жан-Кристоф Гранже - Полет аистов

– А что тебе известно о ней?

– Только то, что рассказывали. В Мбаики то путешествие стало легендой. Все даже помнят его кодовое название: PR-154 – по обозначению земельного участка, который собирались изучать геологи.

– И куда они отправились?

– Далеко за Зоко... За границу Конго...

– И что же?

– В пути Нгакола получил телеграмму, ее принес пигмей... жена Бёма умерла... так неожиданно... и его сердце не выдержало... он упал...

– Продолжай...

Лицо Жозефа так скривилось от отвращения, что его губы совсем вывернулись наружу. Я повторил:

– Продолжай, Жозеф.

Он некоторое время колебался, потом вздохнул и заговорил:

– Благодаря тайному сговору с лесом Нгакола воскрес... Благодаря магии, Пантере, похищающей наших детей...

Мне вспомнился рассказ Гийяра, о котором я узнал от Дюма. Слова Мконты совпадали с версией инженера. Тут было отчего испугаться любому смельчаку. Путешествие в самое сердце мрака, ужасная тайна, скрытая стеной дождя, и беловолосый приспешник дьявола, вернувшийся с того света.

– Я отправляюсь в лес, по следам Бёма.

– Это плохая идея. Сезон дождей в самом разгаре. Алмазными шахтами сейчас управляет только один человек – Отто Кифер, убийца. Тебе придется долго идти, подвергать себя ненужному риску. И ради чего? Что ты собираешься там делать?

– Я хочу узнать, что на самом деле произошло в августе семьдесят седьмого. И как Макс Бём сумел выжить после приступа. Вмешательство духов не кажется мне удовлетворительным объяснением.

– Ты не прав. С чего ты собираешься начать?

– Я обойду стороной шахты и поживу у сестры Паскаль.

– У сестры Паскаль? Да она не намного добрее Кифера.

– Мне говорили о лагере пигмеев, Зоко, где я рассчитываю остановиться. Оттуда я буду ходить на прииски. И незаметно опрошу тех, кто работал там в семьдесят седьмом году.

Жозеф с сомнением покачал головой и налил себе последнюю чашку кофе. Я посмотрел на часы: чуть больше одиннадцати. Было воскресенье, и я даже не представлял, что мне делать целый день.

– Жозеф, – спросил я, – нет ли у тебя знакомых в «Клиник де Франс»?

– Там работает один из моих родственников.

– Мы можем туда сейчас поехать?

– Сейчас? – Мконта неторопливо пил кофе. – Вообще-то я собирался навестить своих родных на Пятом километре, а потом...

– Сколько?

– Неплохо бы тысяч десять.

Я улыбнулся, выругался и сунул ему деньги в карман рубашки. Мконта подмигнул мне, поставил чашку на стол и сказал:

– Мы же партнеры, хозяин.

«Клиник да Франс» находилась на берегу Убанги. Река медленно текла, освещаемая ярким солнцем. Она виднелась сквозь чащу кустарника – темная, широкая, неподвижная, словно густой сироп, в котором вполне могли увязнуть рыбаки вместе со своими лодками.

Мы шли вдоль берега, там, где я гулял накануне. По краям тропинки росли деревья с бледной листвой. Справа возвышались большие здания министерств: темно-желтые, розовые, красные. Слева, к самому берегу реки жались деревянные лачуги, покинутые своими хозяевами – торговцами фруктами, маниокой и безделушками. Вокруг царил покой. Даже пыль не клубилась, как обычно, в лучах света. Было воскресенье. И, как повсюду в мире, в Банги все проклинали этот день.

Наконец показалась больница, прямоугольное трехэтажное здание тоскливого цвета. Оно было построено в колониальном стиле: по фасаду тянулись каменные балконы, кое-где украшенные белой лепниной. Латерит и буйная растительность нанесли строению непоправимый ущерб. Лес и красная земля брали стены приступом, вгрызаясь в них корнями и оставляя багровые следы. Камень словно набух, пропитанный влагой.

Мы вошли в сад. На ветках деревьев сушились халаты хирургов. Вся ткань была в ярко-алых пятнах. Жозеф заметил выражение ужаса на моем лице и рассмеялся: «Это не кровь, хозяин, это земля – латерит. Его невозможно отстирать».

Он отступил и пропустил меня вперед. В вестибюле с шероховатыми бетонными стенами и протертым до дыр линолеумом было пустынно. Жозеф постучал по стойке. Прошла минута, другая, третья... Наконец появился высокий парень в белом халате, сплошь покрытом красными пятнами. Он сложил руки и поклонился.

– Я могу чем-нибудь вам помочь? – спросил он елейным голосом.

– Альфонс Мконта у себя?

– Никого нет, сегодня же воскресенье.

– А ты никто, что ли?

– Я Жезю Бомонго. – Парень снова поклонился, потом медовым тоном добавил: – К вашим услугам.

– Мой друг хотел бы взглянуть на архивы тех лет, когда здесь лечили только белых. Это возможно?