Жан-Кристоф Гранже - Полет аистов

Наконец я отыскал киббуц Неве-Эйтан. Я его узнал по fishponds – искусственным прудам, в которых разводили рыбу; гладь их горьковато-соленых вод отбрасывала солнечные блики. Было три часа. Зной не спадал. Я зашел в один из поселков, состоящий из белых домов, выстроенных в одну линию. Единственным украшением улиц служили квадратные цветочные клумбы. Кое-где сквозь изгороди виднелись голубые зеркала бассейнов. Но везде было безлюдно. Ни одной живой души. Даже ни одной собаки на крохотных улочках.

Я решил пройти вдоль fishponds. Пошел по дороге, проложенной по краю неширокой долины. Внизу расстилались темные воды прудов. Мужчины и женщины работали прямо на солнцепеке. Я спустился туда пешком. Меня встретил горький пряный запах рыбы, приправленный ароматом сухих деревьев, слегка отдающим золой. На всю округу раздавался оглушительный шум мотора. Двое мужчин грузили на трактор ящики, полные рыбы.

«Шалом!» – крикнул я им, приветливо улыбнувшись. Мужчины молча уставились на меня светлыми глазами. У одного из них на поясе висела кожаная кобура, а из нее торчала коричневая рукоятка револьвера. Я представился по-английски и спросил, не знают ли они Иддо Габбора. Их лица еще больше посуровели, и тот, что был вооружен, потянулся к кобуре. И ни единого слова мне в ответ. Стараясь перекричать трактор, я объяснил им причину своего визита. Я изучаю аистов и проехал три тысячи километров, чтобы здесь понаблюдать за ними; мне хотелось бы, чтобы Иддо проводил меня туда, где они обитают. Мужчины переглянулись, все так же храня молчание. Потом тот, что был без оружия, указал мне на женщину, работающую у пруда, метрах в двухстах от меня. Я поблагодарил его и отправился туда, где виднелся женский силуэт. Я почувствовал, как их взгляды неотступно преследуют меня, словно прицел автоматического оружия.

Я подошел и снова сказал: «Шалом». Женщина разогнулась. Она была молодая, лет тридцати. Высокая, больше метра семидесяти пяти. Тело худое и жилистое, как кожаный ремешок, выдубленный солнцем. Длинные пряди светлых волос разлетались вокруг темного заостренного лица. Ее глаза, полные презрения и недоверия, внимательно смотрели на меня. Не могу сказать, какого они были цвета, но рисунок бровей придавал им волнующее очарование: солнечные брызги на хребте волны, светлые искры в струе воды из кувшина, напоившей землю в теплых сумерках. На женщине были резиновые сапоги и майка, измазанная грязью.

«Что вам надо?» – спросила она по-английски. Я повторил историю об аистах, о путешествии, об Иддо. Внезапно, не отвечая мне, она снова принялась за работу, погрузив тяжелую сеть в темную воду пруда. Ее движения были неловки, и сама она напоминала мне птицу, отчего по всему моему телу пробежала дрожь. Я выждал несколько секунд, потом опять заговорил: «Что-то не так?» Женщина выпрямилась и ответила мне, на сей раз по-французски:

– Иддо погиб.

Путь аистов был залит кровью. Ощутив пустоту в сердце, я пробормотал:

– Погиб? Когда?

– Четыре месяца назад. Аисты как раз возвращались.

– И при каких обстоятельствах?

– Он был убит. Я не хочу говорить об этом.

– Мне очень жаль. Вы были его женой?

– Сестрой.

Женщина вновь наклонилась и принялась вытаскивать сетку, следя за рыбой. Иддо Габбора убили вскоре после Райко. Еще один труп. Еще одна загадка. И укрепившаяся уверенность в том, что маршрут аистов – это путешествие в ад без обратного билета. Я смотрел, как ветер играет светлыми волосами израильтянки. На сей раз она сама прервала работу и спросила:

– Вы хотели посмотреть на аистов?

– Ну, понимаете... – Теперь, когда погибло столько людей, моя просьба казалась мне самому по меньшей мере странной. – Я бы, конечно, хотел, но...

– Иддо лечил аистов.

– Я знаю, поэтому и...

– Они прилетают по вечерам туда, за холмы.

Она перевела взгляд на горизонт, потом прошептала:

– Ждите меня в киббуце, в шесть часов. Я вас провожу.

– Я не ориентируюсь в киббуце.

– Там есть маленькая площадь с фонтаном. В том квартале живут «стражи птиц», birdwatchers.

– Благодарю вас...

– Сара.

– Спасибо, Сара. Меня зовут Луи. Луи Антиош.

– Шалом, Луи.

Я пошел по тропинке, сопровождаемый враждебными взглядами двух мужчин, стоящих возле трактора. Я переставлял ноги, как лунатик, – ослепленный солнцем, оглушенный известием об очередном убийстве. Между тем, в тот момент я думал только об одном: пронизанные светом белокурые волосы Сары воспламенили мою кровь.