Жан-Кристоф Гранже - Империя волков

– Мразь, – прошипел Шиффер. – Прошел по внешней лестнице и выбрался через платформы.

Он вытянул указательный палец.

– Давай прямо. Никакой сирены. Не ускоряйся. Мы перехватим его у следующей улицы. Без шума.

Поль перешел на другую передачу и поехал вперед со скоростью километров двадцать в час, держа руль дрожащими руками. Они проезжали улицу Лафайет, когда турок бросил затравленный взгляд через плечо и застыл от ужаса как соляной столп.

– Черт! – закричал Поль, вспомнив, что забыл снять синюю мигалку с крыши.

Турок кинулся бежать, как будто асфальт жег ему пятки. Поль вдавил в пол педаль скорости. Мост впереди показался ему каким-то странным символом: каменный гигант вздымал черные переплеты к грозовому небу, как будто молил о помощи.

Поль поехал еще быстрее и обогнал турка у перехода. Шиффер на ходу выскочил из машины. Поль затормозил и увидел в зеркале, что тот прижал беглеца к земле борцовским захватом.

Он выругался, выключил зажигание и вывалился из "гольфа". Шиффер бил турка лицом о решетку моста, схватив его за волосы. У Поля перед глазами встала окровавленная рука Мариуса в бумагорезке. Такого он больше не допустит.

Поль несся к мужчинам, вытаскивая на бегу "глок".

– Прекратите!

Шиффер подталкивал свою жертву к решетке. Сила и скорость этого человека потрясали. Турок, зажатый между двумя металлическим прутьями, вяло отбрыкивался.

Поль не сомневался, что Шиффер швырнет турка в пустоту, но Цифер сам вскарабкался на парапет и подтянул жертву следом за собой.

Вся операция заняла у него несколько секунд, в очередной раз подтвердив, как силен и ловок этот опасный человек. Когда Поль добрался наконец до верха, Шиффер и турок балансировали над пустотой на бетонном перекрытии. Беглец орал, а мучитель колотил его, не переставая спрашивать о чем-то по-турецки.

Поль застыл на полпути к ним.

– БОЗКУРТ! БОЗКУРТ! БОЗКУРТ!

Крики турка разносились далеко во влажном воздухе. Полю показалось, что несчастный зовет на помощь, но вдруг он увидел, что Шиффер выпустил свою жертву, как будто добился желаемого.

Пока Поль доставал наручники, турок улепетывал, прихрамывая.

– Пусть идет!

– Ч...что?

Шиффер спрыгнул на асфальт, держась за левый бок, потом, морщась от боли, привстал на одно колено.

– Он сказал то, что знал, – каркнул он между двумя приступами кашля.

– Что? Что он сказал?

Шиффер встал. Дыхание у него сбивалось, в паху кололо. Кожа была синюшной, в белых точках.

– Он живет в одном доме с Руйей и видел, как они забрали девушку прямо с лестницы. Восьмого января, в восемь вечера.

– Они?

– Бозкурты.

Поль ничего не понимал. Взглянув в сине-стальные глаза Шиффера, он подумал о другом его прозвище – "Шухер".

– Серые Волки.

– Серые... что?

– Серые Волки. Крайне правая группировка. Убийцы на службе у турецкой мафии. Мы с самого начала шли по ложному пути. Женщин убивают они.

Железнодорожные пути простирались до горизонта. Застывшее нагромождение металла утомляло взгляд, беря в плен ум и чувства. Стальные переплеты въедались в сетчатку на манер колючей проволоки, стрелки указывали новые направления, но их удерживали на месте заклепки и гвозди. Просветы в арках мостов с их лесенками, балясинами и фонарями усиливали ощущение тяжести.

Шиффер спустился по лестнице на рельсы, наплевав на табличку со строгим запретом. Поль догнал его, едва не вывихнув лодыжку на узких ступеньках.

– Кто такие эти Серые Волки?

Шиффер шагал, жадно вдыхая воздух, и ничего не отвечал. Черные булыжники раскатывались из-под его ног.

– Черт, да говорите же! Вы должны мне дать объяснения.

Шиффер сделал еще несколько шагов, держась за бок, и наконец заговорил глухим голосом:

– В семидесятых годах политическая обстановка в Турции была накалена так же, как и во всей Европе. Левые имели большинство. Готовилось нечто вроде мая шестьдесят восьмого... Но в Турции традиции всегда побеждают. В стране появилась группа крайне правых политиков, которыми руководил Альпаслан Тюркеш, чистой воды нацист. Сначала они создавали небольшие кланы в университетах, потом стали вербовать молодых крестьян в деревнях. Они называли себя Серыми Волками – Бозкуртами. А еще – Молодыми Идеалистами. Их главным аргументом немедленно стала жестокость. Поль был разгорячен, но зубы у него стучали так, что отзывалось в мозгу.

– В конце семидесятых, – продолжил Шиффер, – крайне правые и крайне левые взялись за оружие. Покушения, грабежи, убийства: в то время каждый день убивали по тридцать человек. Это была настоящая гражданская война. Серых Волков обучали в специальных лагерях. Их забирали совсем детьми и превращали в машины для убийства.