Жан-Кристоф Гранже - Империя волков

– Эти фотографии что-нибудь вам говорят?

Ажик схватил первую карточку и прошептал:

– Похороны Тюркеша... Меня тогда не было в Стамбуле.

– Тут есть известные люди?

– Да здесь весь свет, сливки общества! Члены правительства. Представители правых партий. Кандидаты в наследники Тюркеша...

– А Серые Волки? Я имею в виду настоящих бандитов, уголовников.

Дипломат перебирал снимки. Ему было явно не по себе. Как будто один только взгляд на этих людей пробудил в нем прежний ужас. Он ткнул пальцем в одно из лиц.

– Вот этот: Ораль Селик.

– Кто он такой?

– Сообщник Али Агджи. Один из тех двоих, что пытались убить Папу в тысяча девятьсот восемьдесят первом году.

– Он на свободе?

– Турецкая система правосудия. Не стоит забывать о тесных связях между Серыми Волками и полицией. И о том, как ужасно коррумпировано наше правосудие...

– Узнаете других?

Полю показалось, что Ажик колеблется.

– Я не специалист.

– Я спрашиваю о знаменитостях. О главах "семей".

– Вас интересуют "баба"?

Поль напрягся и вспомнил, что так турки называют "крестных отцов". Ажик снова и снова вглядывался в снимки.

– Некоторые лица кажутся мне знакомыми, – признал он наконец, – но имен я не помню. Их фотографии регулярно появляются на страницах газет в связи с освещением крупных судебных процессов: торговля оружием, похищения людей, казино...

Поль вытащил из кармана фломастер.

– Обведите кружком знакомые лица. И ставьте рядом имена, если вспомните.

Турок пометил кружками многие лица на снимке, но ничего не написал. Внезапно он остановился.

– Вот этот – настоящая звезда. Фигура национального масштаба.

Его палец указывал на очень высокого старика лет семидесяти с тростью в руке. Высокий лоб, зачесанные назад седые волосы, выступающая вперед нижняя челюсть. В профиль он был похож на благородного оленя. Запоминающаяся внешность.

– Исмаил Кудшейи. Самый влиятельный "бюйук-баба" Стамбула. Я недавно читал о нем статью... Похоже, он сегодня все еще в силе. Один из главных наркоторговцев Турции. Его фотографии крайне редко появляются в газетах или журналах. Рассказывают, будто он приказал выколоть глаза одному фотографу, который тайно сделал серию снимков.

– О его преступной деятельности что-нибудь известно?

Ажик расхохотался.

– Конечно. В Стамбуле говорят – единственное, чего стоит опасаться Кудшейи, это землетрясения.

– Он связан с Серыми Волками?

– Еще как связан! Он их исторический лидер. Большинство офицеров, служащих сегодня в полиции, воспитывались в его тренировочных лагерях. Он знаменит своими филантропическими акциями. Его фонд выделяет стипендии детям из бедных семей. И все это – под флагом ультрапатриотизма.

Поль обратил внимание на одну деталь.

– Что у него с руками?

– Шрамы от кислоты. Говорят, он начинал в Шестидесятых как наемный убийца. Трупы он растворял в кислоте. Якобы.

Поль почувствовал, как по телу побежали мурашки. Такой человек мог вынести смертный приговор Земе Гокальп. Но за что? И почему он, а не его сосед по траурному кортежу? Как вести расследование, находясь за две тысячи километров от турецкой столицы?

Он взглянул на другие обведенные фломастером лица. Жестокие, высокомерные, с побеленными снегом усами...

Помимо своей воли он испытывал какое-то извращенное уважение к этим грандам уголовного мира. Внезапно его внимание привлекло лицо молодого человека со взлохмаченными волосами.

– А этот кто?

– Новое поколение. Азер Акарса. Питомец Кудшейи. Благодаря поддержке его фонда этот маленький крестьянин стал крупным бизнесменом. Акарса владеет огромными садами у себя на родине, в районе Газиантепа. Ему нет и сорока – этакий "золотой мальчик" на турецкий манер.

При слове "Газиантеп" в мозгу Поля прозвучал щелчок. Все жертвы были родом из тех мест. Простое совпадение? Его взгляд снова вернулся к лицу человека в наглухо застегнутой бархатной куртке. Он был похож даже не на бизнесмена, а скорее на богемного студента-мечтателя.

– Он занимается политикой?

Ажик кивнул.

– Современный лидер. Он основал свои собственные ячейки – там слушают рэп, обсуждают общеевропейские проблемы, даже пьют алкоголь. Все это выглядит очень либерально.

– Он относится к крылу умеренных?

– Только внешне. Я считаю Акарсу чистейшей воды фанатиком. Возможно, худшим из всех. Он верит в полный возврат к корням. Он одержим славным прошлым Турции. У него тоже есть фонд, и он финансирует археологические раскопки.