Джон Тренейл - Врата Совершенного Знания

Пока его волокли наверх, он заметил «иностранного дьявола», сидевшего на корточках. В руке тот держал карточку в пластиковом чехле.

— Умеешь читать по-английски? — спросил иностранец. — Тут написано мое имя, видишь? Питер Рид, а ниже говорится, что я помощник комиссара полиции. Понятно?

Сью Лэн уже два года работала в доме Юнгов. Сегодня она превзошла самое себя, и обед получился вкуснее, чем обычно. Но и ситуация была особая: единственный сын вернулся с Тайваня навестить родителей, а единственная дочь лежала наверху в постели тяжело больная. Сью Лэн не нужна была гадалка, чтобы понять, как обеспокоены Юнги. Она читала это на лице своего господина, прислуживая ему за столом.

Старуха всегда знала, что от нее требуется, без слов понимая, чего ждет от нее господин, но до сих пор, как и два года назад, боялась его. Волнистые каштановые волосы Саймона Юнга начали седеть на макушке, но в остальном он, казалось, почти не постарел. Саймон был невероятно высоким; шесть футов и четыре дюйма. Росту соответствовало крепкое телосложение, квадратная челюсть говорила о крутом нраве, но две глубокие полукруглые носогубные складки искупали это впечатление, придавая лицу слегка насмешливое выражение. Обычно взгляд широко раскрытых ясных глаз Саймона выражал решительность, но сегодня веки полуопущены — то ли от усталости, то ли от желания скрыть беспокойство. Время от времени веки поднимались, и в глазах сверкали ледяные искорки, что пробуждало у Сью Лэн тяжелые воспоминания о тех днях, когда дела шли плохо… Она быстро обслужила хозяев и ушла, чтобы дать им возможность спокойно обсудить семейные неурядицы.

Саймон ловко поднес ко рту креветку с помощью палочек.

— А ты знаешь, что значения более девяти тысяч китайских иероглифов связаны с едой или обозначают названия блюд и съедобных веществ? — спросил он Джинни.

— Нет, не знаю и, более того, не верю в это. Давайте сменим тему разговора. — Джинни игриво похлопала мужа по запястью. — Я хочу знать, почему ты заставил Мэта приступить к работе, когда у него отпуск.

— Он сам так решил.

Мэт усмехнулся и сосредоточился на еде, время от времени искоса поглядывая на мать. Бог свидетель, она хорошо сохранилась, думал он. Немногие женщины продолжают так следить за собой, когда им… сколько? Джинни тщательно оберегала тайну своего возраста.

— У большинства китайцев по три дня рождения в год, — часто говаривала она. — У меня один день рождения в три года!

И Мэт, наблюдая за ее скупыми движениями, готов был согласиться. Округлое лицо Джинни по сей день оставалось моложавым, хотя кожа на шее начала увядать, а волосы немного поредели. В чудесных миндалевидных глазах (такие глаза англичане считают типично китайскими) светилась жизненная сила, и крошечная родинка на лбу была столь же привлекательна, как и прежде. Кроме шеи и волос только слегка пополневшая талия говорила об ушедшей молодости.

— Как Диана? — спросил Саймон.

— Неважно, — ответила Джинни. — Она не захотела сойти вниз. И выглядит ужасно.

— Да уж, — угрюмо признал Мэт. — Думаю, ей нужно лечь в больницу на обследование. Это тянется уже месяцы.

— Джинни, ты разговаривала с врачом?

— Да. Он сказал, что, если это воспаление желез, он ничем не может помочь и ей нужен только отдых. Но…

— Что «но»?

Джинни тряхнула головой.

— Тут что-то другое, я уверена. Хотелось бы мне знать, отчего в действительности ей так плохо.

— Что ты имеешь в виду?

— Ей… нанесли какой-то вред. — Джинни предупреждающе вытянула руку. — Не спрашивай меня, я тоже не знаю в чем дело.

Саймон погрузился в размышления.

— Почему бы тебе не взять Диану в Пекин, пока она здесь? Ты можешь там остаться на неделю.

— Я так и сделаю.

Саймон решил, что пора поменять тему.

— Сегодня случилось событие, которое может порадовать тебя, Мэт.

— Какое же?

— «Данни» купил «Сэмпан Мажестик».

— Ты шутишь!

— Нет. Права переданы по договоренности.

— А что это за «Сэмпан Мажестик»?

Мэт повернулся к матери.

— Помнишь, ма, я вложил в эту компанию фонды крикетного клуба в Винчестере?

Джинни ничего не ответила, и Мэт перевел взгляд на Саймона.

— Ты не рассказывал? — спросил он недоверчиво.

— Нет. Письмо из школы было такое неприятное, что я никому его не показывал.

— Что все это значит? — спросила Джинни.

— Наш сын вложил львиную долю фондов крикетного клуба в акции гонконгской фондовой биржи. Он однажды на каникулах услышал о ней от меня. Компания называлась «Сэмпан Мажестик». Через две недели стоимость акций удвоилась.