Лорел Гамильтон - Кровавые кости

– Тепеш, – сказала я. – Влад Тепеш? Дракула?

Жан-Клод только молча смотрел. Лицо его было непроницаемым – полностью лишенным выражения. Прекрасная статуя, если только у статуи глаза могут сверкать, как сапфиры. По этому лицу ничего нельзя было прочесть, да я и не пыталась.

– Я вам не верю.

– Насчет Совета, нашего закона или Тепеша?

– Последнее.

– Уверяю вас, что мы его убили.

– Вы говорите так, будто это была на вашей памяти. Он погиб – Когда? В четырнадцатом веке?

– Год 1476 или 1477? – Он изобразил, будто пытается припомнить.

– Вы не настолько стары.

– Вы уверены, ma petite?

Он повернул ко мне донельзя непроницаемое лицо, даже глаза стали пустые. Будто смотришь на отлично сделанную куклу.

– Да, уверена. – Он улыбнулся и вздохнул. К его лицу, к его телу вернулась жизнь – за отсутствием лучшего слова. Будто ожил Пиноккио. – Ну вас к черту!

– Приятно знать, что я все же иногда могу вас вывести из себя, ma petite.

Я не ответила. Он точно знал, как на меня действует.

– Если Серефина равна вам, вы справитесь с ней, а я перестреляю остальных.

– Вы же знаете, что так просто не будет.

– А никогда не бывает.

Он смотрел на меня и улыбался.

– Вы действительно думаете; что она вас вызовет?

– Нет, но я хотел известить вас, что она имеет такую возможность.

– Что еще мне нужно знать?

Он улыбнулся, чуть показав клыки. При свете он выглядел потрясающе. Кожа бледная, но не слишком. Я взяла его за руку:

– Вы теплый.

Он глянул на меня:

– Да, ma petite, и что из этого?

– Вы спали целый день. Вам полагалось бы быть холодным, пока вы не напитаетесь.

Он только поглядел бездонными глазами.

– А, черт! – сказала я и шагнула в спальню. Он не попытался остановить меня. Даже не попытался. Меня это нервировало. В дверь я почти вбежала.

И увидела только бледные очертания кровати. Щелкнула выключателем у двери. Верхний свет был безжалостен и гол.

Джейсон лежал на животе, разметав светлые волосы по темной подушке. Он был гол, если не считать плавок. Я подошла к кровати, вглядываясь в его спину, надеясь, что он все – таки дышит. Почти у самой кровати я все же заметила дыхание. Сжавшийся в груди ком отпустил.

Чтобы до него дотронуться, мне пришлось встать возле кровати на колени. Он пошевелился от моего прикосновения. Я перекатила его на бок, и он не попытался помочь – он был пассивен, как тряпка, только смотрел на меня из-под опухших век. По шее стекали две алые струйки. Не очень много крови, по крайней мере пролитой на постель. Я не могла сказать, сколько крови он потерял. Сколько взял Жан-Клод.

Джейсон улыбнулся мне – лениво, медленно.

– Как ты себя чувствуешь?

Он перекатился на спину, скользнув мне рукой по талии.

– Значит, хорошо. – Я попыталась отойти от кровати, но рука держала крепко. Он притянул меня к груди. Я вытащила браунинг. Джейсон мог бы остановить меня, но он не пытался.

Пистолет я уперла ему в ребра, а другой рукой изо всех сил отталкивалась от его голой груди, не давая ему притянуть мое лицо к своему. Он стал приподнимать голову.

– Сейчас спущу курок.

Он остановился.

– Заживет.

– Один мой поцелуй стоит дырки в боку?

– Не знаю, – сказал он. – Кажется, все вокруг так считают.

Он стал медленно приближаться ко мне губами, давая мне время решить.

– Отпусти ее, Джейсон, немедленно.

Голос Жан-Клода наполнил комнату гулким шепотом. Джейсон отпустил. Я соскользнула с кровати, держа в руке пистолет.

– Мой волк мне сегодня нужен, Анита. Постарайтесь не застрелить его до нашей встречи с Серефиной.

– Так скажите ему, чтобы не приставал, – ответила я.

– Скажу, ma petite. Обязательно скажу.

Джейсон лежал среди подушек, согнув колено, положив руки на живот. Вид у него был ленивый и расслабленный, но глаза не отрывались от лица Жан-Клода.

– Ты почти идеальная собачка, Джейсон, но не провоцируй меня.

– Вы никогда не говорили, что она под запретом.

– Я говорю это сейчас.

Джейсон сел на кровати.

– Отныне я по отношению к ней буду совершеннейшим джентльменом.

– Обязательно будешь, – сказал Жан-Клод. Он стоял в дверях такой же прекрасный, но был опасен. Чувствовалось, как это заполняет комнату, пронизывает его голос. – Оставьте нас на минутку, ma petite.

– У нас нет на это времени, – сказала я.

Жан-Клод обернулся ко мне. Глаза его были сплошь цвета полночного неба, белки исчезли.

– Вы его защищаете?

– Я не хочу, чтобы ему досталось за то, что протянул ко мне руки.