Лорел Гамильтон - Кровавые кости

– Так за каким же чертом нам выполнять полицейские функции против таких тварей, миз Блейк? Этот Бувье мог бы вытащить пистолет и нас всех перестрелять, а мы сидели бы, как манекены. Мы же вроде как очнулись потом, а его уже не было. Никогда в жизни такого не видела.

– Есть способы защититься от гламора фейри, – сказала я.

– Какие?

– Четырехлистный клевер разбивает гламор, но он не помешает фейри убить вас в рукопашной. Есть и другие растения: зверобой, красная вербена, рябина, ясень. Я бы выбрала мазь из четырехлистного клевера или зверобоя. Намазывается на веки, губы, уши и руки. Дает устойчивость от гламора.

– И где это можно взять?

– В Сент-Луисе я знаю, где это есть, но здесь... Попробуйте в магазинах экологически чистых продуктов или в оккультных лавках. Такие мази может быть трудно найти, потому что в этой стране никогда не было фейри туземцев. Мазь четырехлистного клевера очень дорога и бывает редко. Поищите зверобой.

Она вздохнула.

– А эта мазь помогает от ментального контроля, как у вампиров?

– Ни фига, – ответила я. – Вампира можно искупать в зверобое, и ему на это будет наплевать.

– А что помогает против вампиров?

– Держите при себе крест, не смотрите в глаза, молитесь. Они такое умеют, что Магнус рядом с ними – любитель.

Она потерла глаза, размазывая тени. У нее вдруг сделался очень усталый вид.

– Как же мы, черт побери, можем защитить от них общество?

– Никак, – ответила я.

– Но это наш долг, – возразила она. – Наша работа.

Я не знала, что можно на это сказать, а потому сменила тему.

– Значит, вы думали, что это Магнус, потому что он сбежал и потому что у него нет алиби?

– Чего бы ему еще сбегать?

– Не знаю, – ответила я. – Но это не его работа. Я видела эту тварь в лесу, и это был не Магнус. Черт возьми, я никогда не видела, чтобы вампир соткался из тени. Только слышала о таком.

– Вы не видели? Это не слишком утешительные сведения.

– Какие есть. Но раз это не Магнус, вы можете отменить ордер на арест.

Она покачала головой:

– Он в процессе совершения преступления применил магию к сотрудникам полиции. Это правонарушение третьей категории.

– А в чем было его преступление?

– Он сбежал.

– Но он же не был под арестом?

– У меня был ордер на его арест.

– У вас слишком мало против него было, чтобы получить ордер.

– Помогает знакомства с нужным судьей.

– Он не убивал ни этих ребятишек, ни Колтрена.

– Вы же сами на него указали.

– Как на одну из возможностей. Речь шла об убийстве пяти человек, и я не могла себе позволить что-либо упустить.

Она встала.

– Ладно, будь по-вашему. Это были вампиры, и я понятия не имею, почему сбежал Магнус Бувье. Но все равно применение магии против сотрудников полиции есть правонарушение.

– Даже если он не виновен в преступлении, в котором его обвиняли изначально?

– Противоправное применение магии само по себе преступление, миз Блейк. Выписан ордер на его арест, и не забывайте этого, если с ним увидитесь.

– Я знаю, что Магнус не овечка, детектив Фримонт. Не знаю, зачем ему было убегать, но если вы сообщите, что он применил магию против копов, кто-нибудь его пристрелит.

– Он опасен, миз Блейк.

– Как и многие другие, детектив. Но вы же их за это не арестовываете.

Она кивнула.

– У всех у нас свои предрассудки, миз Блейк, и многих из нас они заставляют ошибаться. Теперь мы хотя бы знаем, чья это работа.

– Да; – ответила я. – Это мы знаем.

– Вам известно время, когда было похищено тело девушки? – спросила она, вытаскивая из кармана блокнот. – Итак, к делу.

Я покачала головой:

– Нет. Я поднялась посмотреть, и его уже не было.

– Почему вы решили посмотреть?

Я подняла глаза. Взор Фримонт был доброжелателен и непроницаем.

– Они очень старались сделать ее членом своего сообщества. Я решила, что после всех трудов они могли ее похитить. Так и оказалось.

– Отец поднимает шум, что он просил вас ее пронзить до того, как вы ушли на охоту. Это правда?

Она говорила негромким деловитым голосом, но ответы слушала очень внимательно. В отличие от Дольфа она мало записывала – казалось, блокнот ей нужен, только чтобы вертеть в руках. Я, наконец, увидела Фримонт за работой. Она знала свое дело, и это успокаивало.

– Да, это правда.

– Почему вы не пронзили девушку по требованию родителей?

– Был у меня клиент, вдовец. Его единственная дочь погибла от укуса вампира. Он хотел, чтобы ее пронзили. Я это выполнила в ту же ночь. Наутро он рыдал у меня в кабинете и просил все исправить. Он хотел, чтобы его дочь вернулась вампиром. – Я откинулась на диване, обхватив себя руками. – Если вогнать в сердце вампа кол, он будет мертв навеки.