Лорел Гамильтон - Кровавые кости

Ларри вышел из-за джипа, и я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Он не то чтобы плохо выглядел – просто до ужаса неудобно. Ему явно непросто было ходить в черных кожаных штанах.

– Да ходи ты нормально, – сказал Джейсон.

– Не получается, – ответил Ларри. На нем был шелковый топ – двойник моего, если не считать того, что он был не красный, а синий. На ногах короткие черные сапоги. И черный пиджак, одолженный у Джейсона.

Я поглядела на его сапоги.

– Черные кроссовки, может быть, ma petite, но белые кроссовки в сочетании с черной кожей? Мне кажется, это неправильно.

– Я просто как посмешище, – сказал Ларри. – Как ты можешь все время в этом ходить?

– А я люблю кожаную одежду, – ответил Джейсон.

– Надо ехать, – сказал Жан-Клод. – Анита, вы можете вести машину?

– Я думала, вы, быть может, хотите полететь, – сказала я.

– Важно, чтобы мы приехали все вместе, – сказал он.

Мы с Ларри заложили в карманы соль. С запасными обоймами в одном кармане и солью в другом мой пыльник несколько перекосился, но ведь не на демонстрацию мы идем.

Мы все сели в джип. С заднего сиденья доносились протесты:

– Эти штаны еще неудобнее, когда в них надо сидеть.

– Я запомню на будущее вашу нелюбовь к кожаным вещам, Лоранс.

– Меня зовут Ларри.

Я повела джип по изрытой дороге, выводящей прочь от стройки.

– Серефина хочет стать бессмертной.

Я выехала на главную дорогу и направилась в сторону Брэнсона, хотя мы наверняка будем по пути заезжать к Серефине.

Жан-Клод повернулся и уставился на меня.

– Как вы говорите, ma petite?

Я ему рассказала – рассказала о Разбитом Черепе и Кровавых Костях и о плане Серефины.

– Она сошла с ума.

– Не совсем, ma petite. Это, быть может, не даст ей бессмертия, но даст такую силу, о которой невозможно было и мечтать. Остается вопрос: как Серефина набрала такую силу, что подчинила себе Яноша еще до того, как пила кровь Магнуса или Кровавых Костей?

– Что вы имеете в виду?

– Янош был в Старом Свете. Он бы не уехал оттуда добровольно. Он последовал за ней. Где она взяла силу, чтобы его заставить?

– Может быть, Магнус не первый фейри, чью кровь она пробовала.

– Может быть, – согласился он, – или она нашла себе другую еду.

– Какую другую еду?

– Это, ma petite, и есть вопрос, на который я бы очень хотел получить ответ.

– Думаете переменить диету?

– Сила всегда искушает, ma petite, но сегодня я думаю о более неотложных вещах. Если мы найдем ее источник силы, мы сможем его разрушить.

– Как?

Он покачал головой:

– Не знаю, но если сегодня мы не придумаем какой-нибудь фокус с вытаскиванием из шляпы чего-нибудь неожиданного, мы обречены.

Он говорил на удивление спокойно. А я спокойной не была. Пульс колотился так, что отдавался у меня в горле и в руках. Даже в ушах шумело. Обречены – в этом слове слышался похоронный звон. И учитывая, что нас в конце пути ждет Серефина, можно было не спрашивать, по ком звонит колокол.

Мы взошли по каменным ступеням крыльца. Веранду заполняли лунный свет и неясные тени. Густых, ненатуральных теней не было – ничто не говорило о том, что ждет внутри. Просто заброшенный дом, ничего особенного. Но нервная дрожь у меня под ложечкой тоже не хотела этому верить.

Дверь открыла Кисса. Свет от свечей лился из открытой двери за ее спиной. Сегодня никто не стал создавать впечатления, что здесь есть только вот эта пустая комната. На лице Киссы блестел пот, золотые бисеринки в мягком свете. Она все еще подвергалась наказанию. Мне было интересно, за что, но не это было самой большой из моих проблем.

Кисса, не говоря ни слова, провела нас в открытую дверь. Серефина сидела на троне в углу своего большого зала. Она была одета в белое бальное платье, как Золушка, волосы уложены, и бриллианты в них сверкнули огненной лентой, когда она наклонила голову в знак приветствия.

Магнус свернулся у нее в ногах в белом фраке с фалдами. Рядом с ним лежали перчатки, белая остроконечная шляпа и трость. Длинные каштановые волосы были в этой картине единственным цветным элементом. Все Мастера Вампиров, с которыми я была знакома, увлекались драматическими эффектами. Янош и две его вампирши стояли позади трона живым занавесом темноты. Элли лежала на боку на подушках и казалась почти живой. Даже в разорванном и грязном черном платье она излучала довольство, как кошка, до отвала наевшаяся сливок. Глаза сверкали, губы изгибались в потаенной улыбке. Элли, она же Анджела, явно находила удовольствие в том, чтобы быть нежитью. Пока. Кисса подошла осторожными шагами и встала на колени около Магнуса. Ее черный кожаный наряд слился с плащом Яноша. Серефина погладила перчаткой ее вспотевшее лицо.