Лорел Гамильтон - Кафе лунатиков

– Взаимно, – ответила я.

Голоса стали громче, к нам бежали люди. Несколько секунд оставалось. Несколько секунд, пока нас кто-то спасет. Несколько секунд опоздания.

Рядом с Айкенсеном шлепнулась пуля – так близко, что его окатило водой. Он дернулся, и его револьвер выстрелил. Тварь бешено дернулась, но я уже нырнула за камни. Она держалась за меня, как приросшая. Мы пропыли мимо большой скалы, телепаясь в змеиной шкуре, но я сумела не отвести браунинга от Айкенсена. Выстрелы его “магнума” гремели в воздухе, отдаваясь вибрацией у меня во всем теле. Если он повернется к нам, я выстрелю.

– Айкенсен, будь ты проклят, спрячь этот дурацкий револьвер! – Раздался тяжелый плеск – наверное, Титус шлепал к нам по воде, но я не могла отвести глаз от Айкенсена.

А он отвернулся от меня в сторону всплесков. Первым до места добрался Дольф. Он высился над Айкенсеном, как кара Господня.

Айкенсен стал поворачивать к нему ствол, будто учуял опасность.

– Наведи на меня эту пушку, и я тебе ее в пасть забью, – произнес Дольф, и его голос перекрыл даже звон у меня в ушах.

– Если он наведет ее на тебя, – сказала я, – я его застрелю.

– Никто его не застрелит, кроме меня!

Титус приплюхал наконец. Он был ростом ниже всех, кроме меня, и потому ему трудно было бороться с течением. Схватив Айкенсена за ремень, он свалил его в воду, а когда тот падал, выхватил у него револьвер.

Айкенсен вынырнул, отплевываясь, кашляя и зверея.

– Зачем вы это делаете?

– А ты мисс Блейк спроси. Спроси, спроси!

Он был мокрый, низенький, но Айкенсен все равно боялся его, как детка учителя.

– Зачем? – спросил Айкенсен.

Я опустила браунинг, но не убрала его.

– С крупнокалиберным оружием та проблема, Айкенсен, что оно выдирает слишком много мяса.

– Чего?

Титус толкнул его так, что Айкенсен чуть не хлопнулся снова.

– Если бы ты спустил курок, парень, когда эта тварь вот так прижималась к мисс Блейк, ты бы убил их обоих.

– А она просто защищала эту мерзость. Сказала, чтобы я не стрелял. Вы только посмотрите на это!

Тут все повернулись ко мне. Я встала, опираясь на камни. Это создание лежало мертвым грузом, будто потеряло сознание, вцепившись руками в мой жакет. Мне труднее оказалось убрать пистолет, чем его вытащить. Холод, адреналин да еще рука этого человека, закрывающая кобуру.

Потому что именно это я и держала. Человек, с которого заживо содрали кожу, но который почему-то был жив. Конечно, это был не совсем человек.

– Это человек, Анита, – сказал Титус. – И он ранен. Не будь вы так заняты стрельбой во все стороны, могли бы разглядеть, что у вас перед глазами.

– Это нага, – сказала я.

– Кто нага? – спросил Титус.

– Вот этот человек.

– Что еще за нага?

– Быстро все из воды! – заревел голос с берега. Это был фельдшер с охапкой одеял. – Быстро, ребята, давайте все в больницу!

Я не могу сказать точно, но он, кажется, еще бурчал себе под нос “кретины проклятые!”.

– Что еще за нага? – повторил Титус свой вопрос.

– Объясню, если вы мне поможете дотащить его до берега. Я себе уже задницу почти отморозила.

– Вы себе сейчас не только задницу отморозите, – предупредил фельдшер. – Все на берег, люди, живее!

– Помогите ей, – велел Титус.

Двое помощников в форме вошли в воду и подшлепали к нам. Они подняли человека, но его руки не отрывались от моего жакета. Хватка была мертвая. Я проверила пульс у него на шее – еле заметный, но ровный.

Фельдшер тут же оборачивал одеялами всех выходящих на берег. Его напарница, худощавая женщина со светлыми волосами, глядела на нагу, блестевшего в свете прожекторов, как открытая рана.

– Что с ним случилось? – спросил один из помощников шерифа.

– С него содрали кожу, – ответила я.

– Господи Иисусе! – воскликнул один из них.

– Мысль правильная, но религия не та, – ответила я.

– Что?

– Ничего. Можете разжать ему руки?

Они не смогли. Пришлось им нести его с двух сторон, а я ковыляла сзади – его руки так и не отпустили мою одежду. Никто из нас не упал – второе чудо. А первое – что Айкенсен до сих пор жив. А если посмотреть на голубоватую кожу человека, может быть, счет чудес не ограничивался двумя.

Блондинка-фельдшерица опустилась возле наги на колени и шумно вздохнула. Ее напарник набросил одеяла на меня и на помощников шерифа.

– Когда отцепите его от себя, быстро в машину. Как можно скорее сбросить мокрую одежду.

Я было открыла рот, но он ткнул в меня пальцем: