Лорел Гамильтон - Кафе лунатиков

Он пожал плечами:

– Это не ко мне, Анита. Я рядовой индеец, а не вождь.

– Ричард – вождь, – сказала я.

– Пока живы Райна и Маркус – нет.

– Я не думала, что Ричард должен сражаться за главенство в стае. Я думала, это затеял Маркус.

Луи рассмеялся:

– Если ты думаешь, что Райна даст Маркусу проиграть битву и не поможет ему, значит, ты ее не видела.

– Я ее видела. Я только думала, что помогать Маркусу – это против закона стаи.

– Насчет закона стаи я не знаю, зато я знаю Райну. Если бы Ричард с ней позаигрывал, она даже могла бы помочь ему победить Маркуса, но он ясно дал ей понять, что она ему не нравится.

– Ричард говорил, что порнофильмы с ликантропами – это ее идея?

Луи вытаращил глаза.

– Ричард тебе об этом сказал?

Я кивнула.

– Я удивлен. Ему эта идея с самого начала очень не нравилась. Райна из кожи вон лезла, чтобы он играл с ней в этих фильмах. Думаю, она пыталась его соблазнить, но тут она просчиталась. Ричард слишком стеснителен, чтобы заниматься любовью перед камерой.

– Райна играла в этих фильмах?

– Так мне говорили.

– А крысолюды в них участвовали?

Он покачал головой.

– Рафаэль запретил. Наша группа – одна из немногих, которые отказались наотрез.

– Рафаэль хороший человек, – сказала я.

– И хороший крыс, – добавил Луи.

– Именно, – улыбнулась я.

– А что у вас стряслось с Ричардам?

– Ты о чем?

– Он оставил у меня на автоответчике сообщение. Сказал, что у него насчет тебя колоссальные новости. Когда мы с ним увиделись, он сказал, что ничего особенного. Что случилось?

Я не знала, что сказать, как уже начала привыкать за последнее время.

– Наверное, это должны быть новости Ричарда.

– А он сказал, что это тебе решать и что он не может об этом говорить. Ты теперь заявляешь, что это его дело, и ты не можешь об этом говорить. Мне бы хотелось, чтобы хоть кто-то из вас меня просветил.

Я открыла рот, закрыла его и вздохнула. У меня были вопросы, на которые требовались ответы, но Луи был другом Ричарда еще до того, как стал моим другом. Лояльность, верность и так далее. Но кого же мне еще спрашивать? Ирвинга? У него и так достаточно неприятностей с Ричардом.

– Я слышала, как Ричард и Рафаэль говорили о контроле над своим зверем. Это значит – над изменением?

Он кивнул:

– Да. – И посмотрел на меня, сощурив глаза. – Если ты слышала, как Ричард об этом говорит, значит, ты видела его на грани изменения. Что случилось этой ночью?

– Если Ричард тебе не сказал, Луи, я думаю, что не имею права говорить.

– Ходят слухи, что ты убила Альфреда. Это правда?

– Да.

Он поглядел на меня, будто ждал продолжения, потом пожал плечами.

– Райне это не понравится.

– Маркус тоже не выразил большого удовольствия.

– Но он не набросится на тебя в темном переулке. А она – вполне.

– Почему Ричард мне этого не сказал?

– Ричард – один из моих лучших друзей. Он верен, честен, щепетилен – вроде как самый мохнатый бойскаут в мире. Если у него и есть недостаток – так это то, что от других он ожидает верности, честности и щепетильности.

– Но ведь после того, что он видел от Маркуса и Райны, он не может считать их порядочными... людьми, или кем там еще?

– Он знает об их непорядочности, но ему трудно считать их полностью на стороне зла. Что ни говори и ни делай, а в сухом остатке Маркус для него – альфа. Ричард уважает авторитеты. Он много месяцев пытался достичь с Маркусом чего-то вроде компромисса. Убивать его он не хочет. У Маркуса по отношению к Ричарду подобных комплексов нет.

– Ирвинг мне говорил, что Ричард победил Маркуса и мог его убить, но не сделал этого. Это правда?

– Боюсь, что так.

– Вот блин!

– Именно. Я говорил Ричарду, что это надо было сделать, но он никогда никого не убивал. Он верит, что любая жизнь бесценна.

– И так оно и есть, – сказала я.

– Некоторые жизни бесценнее других, – возразил Луи.

– Ага, – кивнула я.

– Ричард этой ночью показал тебе изменение?

– Господи, до чего же ты упорен!

– Ты говорила, что это одно из лучших моих качеств.

– Ничего особенного.

Это было как допрос у Ронни. Она тоже никогда не отстает.

– Он для тебя перекидывался?

– Что-то вроде.

– И ты это не смогла выдержать. – Это была констатация факта.

– Я не знаю, Луи. Не знаю.

– Лучше это выяснить сейчас, – сказал он.

– Я тоже так думаю.

– Ты его любишь?

– Не твое собачье дело.

– Я люблю Ричарда, как брата. Если ты хочешь нарезать ему сердце ломтиками и выложить на тарелку, я хотел бы знать об этом сейчас. Если ты его бросишь, помогать собирать куски придется мне.