Лорел Гамильтон - Кафе лунатиков

Когда я захлопнула дверцу машины, мне отозвалось эхо. Захлопнулась еще одна дверца. Как я ни устала, а сработал автоматизм – осмотреть парковку и обнаружить эту вторую машину. За четыре места от меня стоял Ирвинг Гризволд, завернувшись в ядовито-оранжевую парку и полосатый шарф вокруг шеи. Вокруг лысины торчал пушистый ореол волос. На кнопочном носу – маленькие круглые очечки. Очень такой жизнерадостный и безвредный с виду, и тоже вервольф. Ночь, наверное, такая выдалась.

Ирвинг работал репортером в “Сент-Луис Пост Диспетч”. Любая статья обо мне или “Аниматор Инкорпорейтед” обычно шла за его подписью. Он улыбнулся и направился ко мне. Просто твой дружелюбный сосед-репортер. А что?

– Чего тебе надо, Ирвинг?

– Что это за приветствие для человека, который уже три часа ждет тебя в машине?

– Чего тебе надо, Ирвинг? – Если повторять этот вопрос снова и снова, может быть, он утомится.

С круглой физиономии сползла улыбка.

– Надо с тобой поговорить, Анита.

– А разговор долгий?

Он минуту подумал, потом кивнул:

– Может быть.

– Тогда пошли наверх. Я нам сделаю настоящего кофе.

– Настоящего – то есть не поддельного?

Я направилась к лестнице:

– Сварю тебя такую “яву”, что у тебя волосы на груди вырастут.

Он рассмеялся.

До меня дошло, что я скаламбурила, хотя и не имела этого в виду. Я знаю, что Ирвинг – оборотень, даже видела его в волчьей форме, но забыла. Он мой друг, и в человеческом виде ни капли противоестественного в нем нет.

Мы сидели у кухонного стола, попивая ванильный кофе. Жакет я сбросила на спинку стула, и кобура с револьвером выставилась напоказ.

– Блейк, я думал, у тебя сегодня было свидание.

– Было.

– Ничего себе свидание!

– Излишняя осторожность девушке не помешает.

Ирвинг подул на чашку, осторожно отпил. Заводил глазами из стороны в сторону, отмечая все, что видит. Через много дней он сможет описать эту комнату в деталях, вплоть до кроссовок и спортивных носков перед диваном.

– Что случилось, Ирвинг?

– Отличный кофе.

Он старался не попадать своими глазами в мои. Плохой признак.

– Что случилось?

– Ричард тебе говорил про Маркуса?

– Это вожак вашей стаи?

Ирвинг удивился:

– Он тебе сказал?

– Я сегодня узнала, что вашего альфа-самца зовут Маркус. Что идет борьба за главенство. Маркус хочет смерти Ричарда. Ричард говорит, что драться с ним не будет.

– Он с ним уже дрался, и еще как, – сказал Ирвинг.

Пришел мой черед удивляться.

– Почему же тогда Ричард – не вожак стаи?

– Ричард сильно щепетилен. Он его уделал, Маркуса, клыки на глотке. – Ирвинг покачал головой. – Он думал, что когда Маркус поправится, они поговорят. Найдут компромисс. – Ирвинг грубо хмыкнул. – Идеалист он, твой кавалер.

Идеалист – это что-то вроде дурака, по мнению Ирвинга и Жан-Клода. Не часто у них общее мнение.

– Объясни.

– Вверх по лестнице стаи можно подняться только битвой. Выигрываешь – поднимаешься на ступеньку. Проигрываешь – остаешься где был. – Он отпил долгий глоток кофе и закрыл глаза, будто впитывая его тепло. – Пока не влезешь в драку за место вожака.

– Поняла, кажется. Это битва насмерть.

– Нет убитого – нет нового вожака, – сказал он.

Я замотала головой. К кофе я так и не прикоснулась.

– А зачем ты мне все это рассказываешь, Ирвинг? И почему сейчас?

– Маркус хочет с тобой увидеться.

– А почему Ричард мне этого сам не сказал?

– Ричард не хочет тебя в это втягивать.

– Почему?

Ирвинг отвечал на мои вопросы, но толку в этом было чуть. Сейчас он пожал плечами.

– Ричард не уступает Маркусу ни на волос. Если Маркус скажет “белое”, Ричард скажет “черное”.

– Зачем я нужна Маркусу?

– Не знаю.

– Ври больше!

– Честно, Блейк. Я не знаю, что происходит. Творится что-то серьезное, а мне никто ничего не говорит.

– А почему? Ты же оборотень?

– Я еще и репортер. Когда-то много лет назад я совершил ошибку – напечатал статью. Ликантроп, с которым я говорил, солгал и сказал, что никогда не давал мне разрешения его цитировать. Он потерял работу. Кое-кто хотел тогда, чтобы я тоже ушел и остался без работы. – Он сгорбился над чашкой. – Маркус сказал “нет”. Он сказал, что как репортер я для них ценнее. Но с тех пор мне никто не доверяет.

– Не очень отходчивый народ, – сказала я и отпила кофе. Он уже остывал. Если пить быстро, еще можно будет как-то проглотить. Едва-едва.

– Они никогда не прощают и никогда не забывают, – сказал Ирвинг.