Лорел Гамильтон - Смертельный танец

Энтузиазм гас. Глядя на частично разложившихся зомби, трудно было поддерживать нужную бодрость.

У меня обычно зомби держатся лучше, – сказала я.

Если бы вы взяли столько силы у других некромантов, зомби были бы получше, – ответил Доминик.

Может быть, дело в недостатке контроля, – предположил Жан-Клод.

Я повернулась к нему:

Мне кажется, Доминик имеет в виду, что часть силы была взята от мертвеца.

Вы действительно считаете, что я мертвец, ma petite?

Я кивнула, глядя ему в глаза.

Вампиры, которых я подняла, – обыкновенные трупы. Кто бы вы ни были, это какой-то вид некромантии, а всякая некромантия начинается с мертвого тела.

Он наклонил голову набок:

Я слышу ваши слова, ma petite, но мне кажется, что вы сами им не верите – не верите до конца.

Я покачала головой:

Я уже сама не знаю, во что я верю.

На самом деле, – сказал Доминик, – я не считаю, будто здесь важно, что Жан-Клод вампир. Куда важнее, что ни он, ни Ричард ничего не знают о том, как поднимать мертвых. Это чисто ваш талант. Я думаю, что вы могли бы научиться направлять эту силу и получать более совершенных зомби, но здесь Жан-Клод до некоторой степени прав. Сама необузданность, отсутствие контроля над силой несколько испортили этих зомби.

Что-то, наверное, выразилось на моем лице, потому что он тут же добавил:

Вам приходилось делать сразу слишком многое, чтобы помнить все подробности. Я думаю, вы инстинктивно бросили зомби, поскольку здесь у вас была уверенность. Инстинкты у вас великолепные.

Что ж, спасибо.

Он улыбнулся:

Я знаю, время нас поджимает. Как можно заключить из присутствия Жан-Клода, не все вампиры спят до полной темноты. И я боюсь, что, если для одного из этих вампиров наступит час пробуждения, он – или она – погибнет. Я только попрошу Аниту сделать одну вещь, не имеющую отношения к ее проблемам, но абсолютно решающую мои.

Какие именно? – спросила я.

Сабин, – сказал Жан-Клод.

Доминик кивнул:

Часы Сабина сочтены.

Сабин – это тот вампир, что был в клубе? – спросила Кассандра.

Ага, – ответила я. – Что вам нужно, Доминик? Говорите, только побыстрее, и я для вас в лепешку расшибусь.

Доминик улыбнулся:

Спасибо, Анита. Постарайтесь сосредоточиться на одном из ваших зомби и приблизить его к совершенству.

Я нахмурилась, не понимая.

Вылечите одного из ваших зомби, ma petitе.

Мертвых лечить невозможно, – сказала я. – Но постараюсь придать ему больше жизнеподобия.

Доминик кивнул:

Это будет нам очень полезно.

Обычно я это делаю при первом наплыве силы. Я никогда не пыталась возиться с мертвыми, когда уже подниму их.

Попытайтесь, пожалуйста, – попросил Доминик.

Мы можем вызвать силу среди нас троих, а потом попытаться, – предложила я.

Доминик покачал головой:

Я не знаю, что при этом произойдет с заклинанием. Боюсь, что это будет очень большой риск для ваших компаньонов.

Я посмотрела на него, не зная, что сказать.

Вы готовы оставить Сабина гнить, только не подвергать риску наших друзей?

Вы просили моей помощи, Анита. Мне кажется, что вы не из тех, кто часто обращается с такой просьбой. И было бы плохой платой за такую честь рисковать вашими друзьями ради моего. Если вы сможете вылечить вашего мертвеца «в холодном виде», как есть, то хорошо. Если нет, мы продолжим спасение этих трех вампиров.

Такие чувства делают вам честь, – сказал Жан-Клод.

Бывают случаи, когда только честь и остается, – ответил Доминик

Вампир и человек, казалось, в этот миг до конца поняли друг друга. Какой-то пласт истории, если не один и тот же, то похожий, промелькнул между ними. А я здесь была ни при чем.

Я посмотрела на Ричарда, и мы с ним тоже поняли друг друга в совершенстве. Нам был ценен миг жизни, отпущенный смертным. Фатализм в голосе Доминика пугал. Сколько лет этому человеку? Обычно возраст вампира я могла определить, но со слугой-человеком это не выходило. Но я не спросила. В глазах Доминика ощущался такой груз годов, что спрашивать я не посмела.

Посмотрев на Жан-Клода, я задумалась: проявила ли бы я такие же достойные качества, или рискнула бы всем, чтобы его исцелить? Одно дело – видеть его мертвым, другое – гниющим, как Сабин... это во многих смыслах хуже смерти. Конечно, Сабин погибал. Как бы он ни был силен, а вечно держать себя он не сможет. Может быть, Доминик сможет зашить его в большой мешок, вроде тех перчаток, что у него на руках. Может быть, он будет жить, даже превратившись в сплошную жидкость. Очень отвратительная мысль.