Леонид Могилев - Век Зверева

Дверь в квартире старого фонда (ведь в городе долго ничего не строили, а папа Печенкин начальником был все же и хорошую получил квартиру) была основательной. От старых времен осталась дверь. Не прошивали ее из автомата ППШ, и не прятался в одной из комнат квартиры фашист с фаустпатроном. Иначе бы все здесь выглядело по-другому.

Люся-старшая к старости не растолстела, не потухла, что привело Ивана и вовсе в благодушное настроение. Значит, и ее дочь не очень изменилась с тех пор. Генетика и наследственность — великая вещь.

— Вам кого?

— Мне Люсю.

— Людмилу Александровну? А вы, простите, по какому делу?

— Я ее друг детства.

— Что-то я вас не припоминаю. Да вы войдите.

— Лучше пусть она выйдет.

— Да она по другому адресу живет. А вас, простите, как звать?

— Иван Иваныч Пирогов.

— А?

— Что «а»?

— Погодите, погодите…

— Вы адресок-то скажите.

В памяти ее мелькнуло и погасло что-то, и все вспомнилось.

— Молодой человек. Что-то вы задержались. На свидание не пришли.

— А… Она вам, значит, рассказывала?

— Да зайдите вы внутрь…

Потом они долго пили чай, Иван узнал, что Люся была замужем и неудачно, что папа Печенкин не имел более места и повода быть среди нас, что живет она с внуком в этой квартире, но это не Люсино отродье. Очень удивительно, что Иван Иваныч офицер, и хотя это сейчас не востребовано, но скоро все, конечно, кончится, ведь правда?

— Что там на флоте?

— Все пропьем, но флот не опозорим, — сказал Иван некстати.

— Ну вот, с юмором у вас все в порядке.

— Спасибо за чай и собеседование.

— Заходите, Ваня, еще. А вот и адресок. Ну, не пропадайте. Так неожиданно все и непредсказуемо.

Иван, не медля ни минуты, отправился к своей пассии. Смелость города берет, смелого пуля боится. Не знаю, что говорил и каким образом обхаживал он уже не юную Печенкину, но уже в этот вечер!!! они отправились на хутор.

Чапас упустил свою жертву, промедлил, оступился в промысле предательском, и вот, вернувшись на хутор и ожидая там Пирогова, сам загнанный в угол и стремящийся из него выбраться, он, сидя вечером на бревнышке, поигрывая топором, потюкивая им по чурочке, увидел вдруг вместо одного Ивана еще и его безумную спутницу. Он плюнул и пошел в дом. Рано утром он отбыл в Калининград, к господину Лемке, с покаянным монологом и за дальнейшими консультациями.

Господин Лемке пришел в ярость. Говорили они не в гостиничном номере, а там, где парк, где мозаики Кенигсберга, расколотые и зовущие к мщению.

После этого Отто Генрихович велел Стасису оставаться на месте и ждать, а сам долго говорил по телефону с господином имярек. Этот разговор нам удалось прослушать, поскольку звонил он в некую российско-германскую фирму, которая на прослушку была поставлена автоматически, без разрешения, но обстоятельства того требовали. Разговор шел по-русски. Тот, с кем говорил господин Лемке, родной язык знал пока плохо.

— Карл, возникли проблемы.

— Ты поговорки русские хорошо знаешь, Отто?

— Ты какую имеешь в виду?

— Перед большой работой нужно перекурить.

— Сделал дело, гуляй смело. Ты все же покури. Что происходит?

— На хуторе живет русский. Офицер.

— Ты же принял решение?

— Эта литовская свинья…

— Чапас?

— Вот именно.

— Почему же свинья? Парень нам нужен.

— Он должен был устранить офицера.

— Теперь говорят по-другому. Зачистить. И вообще, это не для телефона.

— Он работу не сделал.

— Пусть деньги вернет.

— Он знает лишнее.

— Тогда зачисти ты его.

— Ты с ума сошел.

— Вот именно.

— А что же делать?

— Ты говорил с ним?

— Дело в том, что офицер привел на хутор женщину.

— Ну не навсегда же?

— Подруга юности. Она в восторге от хутора.

— Хорошо. Я понял. Мне нужно говорить о твоей проблеме со старшим по команде.

— Чапас в парке сидит. Ждет моего решения.

— Отпусти его. Пусть придет завтра.

— Я в нем не уверен.

— И что ты предлагаешь?

— У тебя есть еще люди?

— Это будет стоить дороже.

— Карл, Чапас сейчас сбежит и наделает глупостей.

— Не дергайся, друг мой.

— Что мне делать?

— Объясни, где ты находишься. Так. Попрощайся с Чапасом. Только не раньше, чем через сорок минут. Мне нужно время. И все.

— Что «все»?

— Хутором займутся другие люди. А ты сиди в гостинице и жди…

Господин Лемке нам был интересен по некоторым другим причинам, а вот Иван Пирогов с Люсей Печенкиной оказались в этом деле людьми совершенно случайными, хотя и небесполезными. Зачистка их в наши планы не входила. А вот Чапасом решено было вначале пожертвовать, поскольку возиться с ним не было времени, а натворить он мог много ненужного. Но ставить «на защиту» и счастливых молодоженов, и Стасиса было делом рискованным. И когда вечером в вокзальном туалете люди Карла прокололи шилом Стасису Чапасу печень, им никто не помешал. Зато исполнители были отслежены по всему маршруту. Сотрудники службы безопасности одной из строительных фирм. К немецкому капиталу фирма отношения не имеет. Ребята просто зарабатывают на жизнь. В армии служили связистами. Уже потом прошли спецподготовку в одной из закрытых воинских частей, на Большой земле, естественно, за спонсорские деньги. Общепринятая практика.