Леонид Могилев - Век Зверева

— Зачем?

— Можно было и не брать. Рейс был обкаточный, и не один. А назад с яблоками и дынями.

— А ты-то каким боком?

— Говорить не имею права. Подписку давал. Могу только сказать, что с моей работой полный порядок. Просекаешь?

— Ты хоть знаешь, что это такое?

— Порядок.

— Наивный человек. А летели откуда? С аэропорта?

— На авиазаводе своя полоса. И взлетная, и посадочная. Оттуда и летали. Так что аэропорт нам не нужен.

— И что?

— Они и сейчас летают. Не все еще у нас рухнуло.

— А на завод как попадешь? Там же режим.

— На завод не попадешь. Только летуны не все заводские. Брали и городских. У меня адресок остался.

— И что?

— Да забодал ты меня вовсе. Пошли домой. Вон, видишь, тишина и покой.

— Это тебе так только кажется. Ты меня в Алма-Ату отправь и иди. Только молчи потом.

— О чем?

— О том, где я.

— А ты не убил кого-нибудь?

— Многих я на своем веку положил.

— Ты дезертир, может?

— Я менестрель.

— Это вроде педераста?

— Это еще хуже. Только дело мое правое. Ты не сомневайся.

— Да все так говорят.

— И ты говори. А где летун-то живет?

— На улице Огородной.

— Это далеко?

— Это не очень.

— У меня сто штук осталось. Поехали на такси.

— Поехали, коли есть.

Они покинули гараж, свернули за угол, растворились.

Такси не понадобилось. Подошел нужный трамвай, как из воздуха образовался, и Зверев счел это хорошей приметой…

— Слазь, менестрель. Приехали.

Курбаши уверенно шел к двенадцатиэтажке, на которой было ясно обозначено: «Улица Генерала Кривошеина».

— Ты мне другую улицу называл.

— А это и есть Огородная. Только переименованная. Внутрь я один пойду. А то у тебя глаза дикие.

— Давай. Без летуна не возвращайся.

— Пошли домой лучше. На черта тебе в Алма-Ату?

— Я тебе оттуда яблочек привезу. Апорт называются.

— Лучше дыню.

Курбаши отсутствовал недолго.

— Ты тут еще, менестрель?

— Где летчик?

— Жена говорит, через три часа летит. К кирбабаям, только другим. В Москву-город, обычным рейсом.

— Этот гораздо хуже.

— Не полетишь?

— Я не могу не полететь. Такси ловим.

— Зачем тебе такси? Вон мужики загорают, беседуют…

И действительно, Курбаши подсуетился, и через пять минут они ехали в неописуемо разбитых «Жигулях» по направлению к аэропорту. Зверев панически боялся, что их остановит первый же инспектор ГАИ, но этого не произошло. Далее Звереву пошел фарт. Командир экипажа, Витя Леонов, как представил его Курбаши, в проблему вник мгновенно. Наверное, не совсем простые отношения связывали его с тем, что называлось работой. Или чем-то другим. Обычные фабричные заморочки. Борт был спецрейсовый. На нем летели в Москву альпинисты, вместе со всем своим ужасным и необъяснимым снаряжением. Вначале Зверева провели на летное поле. Это было уже счастьем. Наверняка по транспорту уже разошлась свежая ориентировка на Зверева Юрия Ивановича, проколовшегося в городе Воронеже так глупо и бессмысленно, куражившегося. И не осатанение от безделья и тоски, а склад души и особое устройство мозгов, позволявшее ему ранее преуспевать в своем сыскном деле, а потом ввергнувшее его в какие-то необъяснимые приключения, которым не предвиделось конца…

Вначале Зверев, облаченный в робу полулетную, грузил вместе с мужиками портовскими груз верхолазный, а потом был проведен тайно на борт, вернее, не был с него выведен. Это вам не советские времена.

Нынче командир борта все равно что начальник бомбардировщика — власть абсолютная. Деньги — товар — деньги. Деньги с «бортами» завязаны сильные. И тем, кто на земле достается, и тем, кто в воздухе.

Лету до Москвы не много. И двух часов не получится, но поговорить можно успеть. Было бы с кем и о чем. Вот он, бывший. Бывший знакомый Юрия Ивановича — Зимаков, как-то инструктором на турбазе водивший его в поход еще в университете. Встреча невероятная.

— А говорили, Юра, что тебя нет? Что подвесили урки в Гатчине? Я тогда телевизор сам смотрел.

— Я и как звать-то тебя забыл.

— Забыл да забыл. Зимаков я. А ты Зверев.

Зверев был знаком с Зимаковым Кириллом Кирилловичем всего десять дней, правда, беседовал с ним о строении миров и судьбах Родины, и это запомнилось. И Зверев решился:

— Возьми меня, Кирилл, с собой.

— Куда, Юра?

— В поход.

— У нас не поход. На пик Коммунизма восхождение.

— Это где примерно?

— Из Москвы во Фрунзе полетим, потом подале. Прежде сборы, а потом пик.

— А сразу нельзя было из Воронежа?