Леонид Могилев - Век Зверева

— Зачем он тебе? Я все равно — смертник. Я не знал, что там за папочки. Клянусь. Ты же грамотный человек. У тебя голова не чета моей.

— Не скромничай.

— Давай сожжем папки.

— Баллончики там?

— Там родимые.

— Что за история с матросом?

— Круто.

— Ты понимаешь, что за мной не просто ГРУ, а новая генерация этого учреждения? Та, что для новой общественно-экономической формации?

— Да не будет никакой формации. С ГРУ, без ГРУ, размажут нашего брата по среднерусской равнине.

— Баул.

— Да что за слово такое? Сумка как сумка.

— Классический баул. Старое русское слово.

— Ты, лингвист. Я тебе все отдам, только дай мне выйти отсюда и капитана освободи, если он еще жив.

— Это худой?

— Худой не толстый. Слушай. Я сжечь уже все хотел. И баллоны эти утопить. Чтобы не светиться. Хочешь — так и сделаем, и уплывем сегодня?

— Что это за матрос?

— Это эмпирическая проверка знаний была. А потом мы обкакались со страха и сбежали. Наш матрос. С судна. Судовая роль. Знаешь такую?

— Теперь ты за матроса?

— Я. А хочешь, вместе? Зверев? Хочешь? Ты пойми, что домино это уже падает. Посыпались фишки. Под одну из этих папок трупов нагородят до самого неба. И мы будем внизу. Нашел же приключение на старости лет.

— Баул.

— А отпустишь?

— Отпущу, — помедлив, ответил Зверев.

— Смотри. Не кинь старика Штока. Встать можно?

— Только ничего лишнего. Иначе голову твою в духовку засуну.

— Верю.

Шток поднялся. Пошел к выходу из дома.

— Я не обут.

— А это — твои проблемы.

— Справедливо.

— Вон тапки у дверей. Надевай.

— Гут.

Во дворе Шток прошел к другой домовой постройке, более основательной. К гаражу. Ключ в кармане нашелся. Выключатель электрический на месте, лампочка загорелась. Шток прошел внутрь, Зверев за ним. В гараже много может быть в наличии предметов для ближнего боя.

— Стой. Где?

— В багажнике.

— Открывай машину. И не говори, что ключи у капитана.

Шток открыл правую дверцу белой «девятки».

— Теперь окно левое открой. Переднее.

— Будет исполнено.

— Теперь стой на месте.

Зверев прошел к левой дверце, открыл ее, сел.

— Теперь садись ты. За руль.

— У меня прав нет.

— Не важно.

— А ворота кто откроет?

— Вначале выезжай во двор. Вот так. Аккуратно. На «девятке» приехал, на «девятке» уеду.

Зверев проверил бардачок. Документы, денег немного, мелочь всякая. Нет оружия. На пол глаза скосил, на заднее сиденье. Потом вынул ключ из замка зажигания, вообще все ключи у Штока отобрал. Вышел, пятясь, из машины, открыл ворота. Если бы сейчас Шток выскочить попытался или другой фортель выкинуть, расстрелял бы его несомненно. Всю бы обойму выпустил…

— Куда?

— По Суворова езжай. К первому форту.

— Ты же не местный. Откуда город знаешь?

— Надо будет, японский язык выучу за ночь. На бытовом уровне. Нам иначе нельзя.

— Кому вам-то?

— Тем, которые остаются.

— Ну, дело хозяйское. Капитан-то жив?

— Несомненно.

— А тот?

— Приспичило тебе за чебуреками отправлять дурака? Так бы уже принимал душ перед дальней дорогой. Сегодня?

— Сегодня.

— Счастливого пути. Только останови пока машину. Так. Выходим.

Зверев заставил Штока открыть багажник, достать баул, открыть его. Он не знал, о какой папке идет речь.

— Все здесь?

— Все. Хорошо. Ставь его в багажник, подальше.

Когда Шток наклонился, Зверев резко опустил крышку. Удар пришелся туда, куда и нужно. По темени. Для верности он добавил еще раз рукояткой. Потом перевалил тело в багажник, захлопнул. Баул взял с собой в салон.

Зверев позвонил в бункер из телефона-автомата у ресторана «Атлантика». Через тридцать минут его должна была забрать «аварийка». Но на этом везение Юрия Ивановича кончилось.

Ему следовало давно бросить машину и добираться до бункера на общественном транспорте, насколько это было возможно. Но причина его путешествия на чужом автомобиле с полуживым Штоком в багажнике — банальное отсутствие жетонов для телефона-автомата. Лишь у швейцара ресторанного нашелся жетон, но и он же заподозрил неладное, поскольку Зверев был перемазан и потерт, а взгляд имел диковатый. Когда Зверев позвонил не из гардероба, что предлагал ему швейцар, а отправился к кабине метрах в пятидесяти, он призвал линейного дежурного.

— Старший сержант Костров. Машина ваша?

— Моя конечно.

— Документики будьте добры…

— Буду.

Зверев полез в бардачок, для чего пробрался-таки в кабину с правой стороны, бросил тело на сиденье слева, ключ вставил, повернул, и машина не завелась. Сержант имел при себе табельное оружие, но, пока он его доставал, Зверев уже опередил его: