Ларс Кеплер - Призраки не лгут

Комиссар подлетел к ним прежде, чем толстый успел подняться. Одной рукой он схватил толстого за горло чуть ниже бороды, рывком поставил на ноги рядом с Викки, толкнул, ударил пистолетом по ключице, отбросив толстяка назад, и пнул в грудь так, что тот полетел прямо в стеклянную дверь.

Толстый вывалился на улицу в дожде сверкающих осколков и остался лежать в синем свете мигалок.

Трое полицейских в форме, выхватывая оружие из кобуры, бросились к лежащему; тот пошарил рукой у себя по груди и сделал попытку подняться.

— Йона Линна? — спросил один из полицейских.

Оба уставились на долговязого комиссара, который стоял в раме теперь уже разбитой двери, не обращая внимания на продолжавшие сыпаться осколки.

— Я просто наблюдатель, — ответил Йона.

Он швырнул «глок» на пол и опустился на колени рядом с Викки. Девочка лежала на спине, тяжело дыша. Руки были странно вывернуты. Данте больше не плакал; он, открыв рот, смотрел на Йону. Комиссар погладил Викки по щеке и прошептал, что все кончилось. Из носа у Викки шла кровь. Йона сидел на корточках, не давая Викки пошевелиться. Девочка не открывала глаза и не реагировала на обращенные к ней слова; ноги ее подергивались.

Мужчина, вылетевший на улицу через стеклянную дверь, немного полежал на спине, а потом сел и даже пытался уползти, но был остановлен двумя полицейскими, которые уложили его лицом на асфальт и сковали наручниками.

Первая прибывшая на место бригада «скорой помощи» зафиксировала шею Викки специальным воротником, после чего девочку подняли на каталку.

Йона описывал положение руководителю оперативной группы. Между тем два полицейских патруля проникли в здание из двух разных точек.

В морозильном отделении молча стоял бледный мужчина, правая рука которого была пригвождена ножом к свисающей с крюка свиной туше. Обнаруживший его полицейский вызвал бригаду «скорой помощи», после чего призвал на помощь коллегу, и полицейские вдвоем стали вытаскивать нож. Лезвие скрипнуло о ребра туши и со вздохом вышло. Мужчина опустил руку, протезом прижал ее к животу, пошатнулся и сел на пол.

Мужчина, раненный в грудь из самодельного автомата, скончался. Молодой человек, нажавший на спуск, когда Йона отстрелил ему ногу, был еще жив. Он не истек кровью только благодаря тому, что обмотал ремнем икру прямо под коленом. Когда полицейские подошли к нему с пистолетами на изготовку, он молча, слабым движением указал на отстреленную ступню, лежавшую в луже крови под разделочным столом.

Последним нашли Тобиаса Лундхагена, который прятался среди мусорных мешков в темноте склада; у него было изрезано лицо. Он обливался кровью, но раны не угрожали жизни — только изуродовали его. Тобиас пытался забиться подальше за мешки; когда полицейские вытаскивали его за ноги, он дрожал от страха.

Карлосу Элиассону уже сообщили о том, как развивались события на скотобойнях, когда Йона позвонил ему из «скорой помощи».

— Один погибший, двое тяжелораненых и трое — с незначительными ранениями, — вслух прочитал Карлос.

— Но дети живы, они выбрались…

— Йона, — вздохнул Карлос.

— Все говорили, дети утонули, но я…

— Знаю. Но ты оказался прав. Все верно, — перебил Карлос. — Но ты находишься под служебным расследованием, и приказ у тебя был совсем другой.

— Так я должен был не вмешиваться и будь что будет?

— Именно.

— Я так не могу.

Сирена утихла, машина «скорой помощи» круто повернула и въехала в ворота отделения неотложной помощи Южной больницы.

— Прокурор и ее команда проводят допрос. А ты с настоящего момента — на больничном, и ничего тебя не касается.

Йона предполагал, что ситуация со служебным расследованием складывается не в его пользу и что против него даже могут возбудить дело. Но все, что он чувствовал сейчас, — это колоссальное облегчение оттого, что малыша удалось вырвать из волчьей пасти.

Когда «скорая» остановилась перед больницей, комиссар выбрался из машины, но его попросили лечь на каталку. Санитары подняли поручни, и комиссара повезли в смотровую.

Пока раны осматривали и перевязывали, он пытался выяснить, в каком состоянии Викки Беннет. Комиссар не стал дожидаться своей очереди на рентген, а отправился искать лечащего врача девочки.

Им оказалась доктор Линдгрен — очень маленького роста женщина, которая как раз, наморщив лоб, изучала кофейный автомат.

Йона стал выяснять, можно ли допросить Викки уже сегодня.