Максим Маскаль - Пазл

Коля спустился вниз, в зал. Не спеша разделся, аккуратно сложил одежду на диване, туда же определил телефон, подергивающийся от виброзвонка. На экране высвечивался знакомый номер. Э нет, Петр Сергеевич, мы уже спи-им, не извольте нас беспокоить… Летите, мой дорогой, летите, а мы тут тоже «полетаем». Только без вас…

Так легко. Найти их по Интернету, узнать адрес, достать студенческий, вклеить фотографию… В Самаре было сложнее, а в той деревне под Краснодаром вообще пришлось в итоге вырезать всю семью.

Николай поиграл мышцами, любуясь своим Совершенством в оконных стеклах. Вернулся на кухню, по дороге подфутболив желтую детскую кружку с недопитым чаем. Ударившись о стену, та треснула, круглая ручка отлетела в сторону. На ковер потекла коричневатая жидкость вперемежку с крупинками заварки.

Он постоял перед кухонным столом, раскладывая ножи: самый большой тесак оставил напоследок, как и крупные ножницы для резки мяса. В голове его неспешно кружились мысли о маленьком «сувенире» или, может быть, двух, на память. Наконец выбрал – не очень длинный, но острый и достаточно широкий. Глядя в отражение своих глаз на полированной поверхности, вспоминал, что было раньше. Как заманил одного в старый вонючий лифт, где «поиграл» с ним с помощью валявшегося там же куска арматуры. У того была хорошая попка, мягкая и белая. Незабываемо красиво смотрелись на этой нежной коже влажные красные разводы… А одному селянину разорвал анус серпом, а потом «нарисовал» улыбку от уха до уха. Но ножи – ножи всегда были самым лучшим инструментом.

Когда-нибудь мир узнает… И преклонится.

Он порылся в кухонном шкафчике, достал связку свечей. Прихватив их, нож и спички, поднялся наверх. Его подопечный совсем уже пришел в себя. Распятый на собственной кровати, один из носочков с зайчиками сполз, обнажив маленькую детскую ступню, глаза широко раскрыты, и в них – о Боже, хорошо-то как! – невыразимое удивление и ужас.

– УУУУУ! – взвыл Николай по-звериному, впрыгивая в комнату. – БА-БАЙ ПРИШЕЛ!!! – А потом прошептал, садясь на кровать рядом с мальчишкой: – Ну что, капитан, чуть попозже мы с тобой снова поиграем в индейцев. Как на это смотришь, а? Только на этот раз индейцем буду я, а ты будешь моим бледнолицым пленником. Помнишь мультик? Я – мышонок, а ты – кот, да?

Провел плашмя ножом – той стороной, которая еще хранила тепло Его тела – по щеке малыша. Ребенок задергался, замычал что-то.

– Тш-ш-ш, – слегка хлопнул рукояткой по носу. – Если не хочешь задохнуться с этой тряпкой в глотке, лучше молчи – и я ее вытащу. Договорились?

Слезы продолжали катиться по лицу мальчишки, но он замолчал и медленно кивнул.

– Умный мальчик… Подожди минутку, мне надо еще кое-что приготовить.

Николай встал, зажег свечи и укрепил – одну на полу, другую на подоконнике сзади кровати. Осмотрелся. Выключил свет, прикрыл дверь и залюбовался мрачной игрой отблесков от огня свечей на своем совершенном теле.

– Великолепие… – прохрипел он восхищенно. – А они, представляешь, говорили, что я плохой. Не давали играть с щенками и птичками… но с тобой-то эти глупые взрослые поиграть нам уже не помешают, правда? – услышав глухой бой часов, раздавшийся внизу, расправил плечи. – Вот. Время ОНО! – Взял нож, склонился над кроватью и вытащил кляп изо рта жертвы. – Смотри же! Ты, боявшийся ветхих духов и примитивных поверий, смотри! Узри Меня!

Удары часов, казалось, становились все громче, а может, это за окном гремела гроза – так, что стекла дрожали. Николай чувствовал энергию, которая переполняла его. Сегодня, сейчас – как никогда!

Оседлав мальчишку, он возвысился над ним и занес нож для первого удара – нежного и несмертельного. Нет, конечно же, не столь быстро. В этот миг Дениска зажмурился.

– Смотри на меня! – заорал сумасшедший.

Мальчик, придавленный его телом, отчаянно замотал головой из стороны в сторону.

– СМОТРИ, СКАЗАЛ, ИЛИ Я ВЫРЕЖУ ТВОИ ГЛЯДЕЛКИ!

– Нет, нет… там БАБАЙ!!!

Сзади раздался тонкий пронзительный скрип, как будто створки старого шкафа неожиданно сами собой раскрылись. Чья-то тень колыхнулась по стенам и потолку, а вместе с ней пришел запах. Запах сырости и крысиного помета, запах тухлого мяса и темноты… запах подвала. Нож выпал из задрожавшей руки, и, когда огромная старческая ладонь тяжело опустилась ему на плечо, Николай поднял глаза – и за секунду до того, как все свечи разом потухли, увидел в стекле Отражение.

…Темно. Темнота вокруг обступает, клубится особенными оттенками, которые нельзя определить зрением, но можно почувствовать, как неуловимое шевеление воздуха. Обволакивает медленно и неотступно сразу со всех сторон. Огоньки. Мертвые огоньки начинают кружиться повсюду в этой тьме. Точки-искорки, мерцающие крысиные глазки. Я знаю, кто этот Многоглазый. Боюсь, потому что, когда он спускается сюда, ко мне, становится больно…