Ава МакКарти - Проникновение

— О да!

Гарри потеребила ремешок часов. Ее полчаса почти истекли. Пора было переходить к главному. Но оставалось еще кое-что, о чем ей нужно было спросить. Она не сводила глаз с часов — как будто только вот так, не глядя на отца, могла удержать на расстоянии все болезненные вопросы.

— Зачем ты всем этим занимался? — спросила она.

Отец помолчал.

— Хотел бы я знать, что тебе ответить, Гарри… У меня здесь было достаточно времени, чтобы подумать над ответом. Ты даже представить не можешь, сколько раз я задавал себе этот вопрос. Зачем я этим занимался? Стоило ли оно того? Занялся ли бы я этим, если бы у меня был еще один шанс? — Он вздохнул. — Наверное, да.

Гарри пристально посмотрела на отца. Брови его были приподняты, как бы в знак извинения, но он выдержал ее взгляд.

— Дело ведь не только в деньгах, — сказал он. — То есть в них, конечно, тоже, но деньги — далеко не все. — Он наморщил лоб и задумался, как бы на ощупь, вслепую подыскивая нужные слова. — Не знаю… Может, все дело в ощущении власти. Обладая инсайдерской информацией, мы могли держать под контролем других, мы чувствовали себя всезнающими. — Его глаза сверкнули из-под темных бровей. — Весь рынок был у наших ног.

Гарри поперхнулась. Она сразу узнала саму себя. Весь рынок был у наших ног. От этих слов у нее в мозгу тут же возникла картина: она сидит за клавиатурой и зондирует сеть, проникая в нее снаружи, затем проскальзывает мимо охраны и взламывает учетную запись администратора. Ее снова охватило ощущение заряда запретной сладости, пробегающее по ней, словно ток, каждый раз, когда сеть наконец оказывалась в ее безраздельной власти.

Взгляд отцовских глаз снова скользнул мимо Гарри. Казалось, он видел что-то такое, чего не видели остальные. Отец подался вперед, сцепив перед собой руки — так плотно, что кожа на них собралась в морщины.

— Опасность и риск только усиливали кайф. Они заставляли почувствовать, что ты все еще жив. Скучно жить, если хоть изредка не ставишь на кон все, что у тебя есть. — Он покачал головой и снова откинулся на спинку стула. Лицо его приобрело виноватое выражение. — Можешь ты это понять, Гарри?

Она не в силах была отвечать.

Слева произошло легкое движение: Гарри заметила, как один из охранников смотрит на часы. Должно быть, отец тоже это заметил — он наклонился вперед и снова протянул к ней руки.

— Послушай, тебе это все равно никак не поможет, — сказал он. — Будет лучше, если ты все-таки позволишь мне самому разобраться с Леоном и Пророком. Я могу поговорить с ними, заставить их…

Она покачала головой.

— Разговоры ничего не дадут. Во всяком случае, разговоры с Пророком.

— Тогда скажи мне, что я могу для тебя сделать.

Гарри глубоко вздохнула.

— Мне нужны деньги. Все, целиком.

Он убрал руки со стола и упер их в бока.

— Что?..

Гарри поерзала на стуле.

— Я тебе уже все объяснила. Если я не отдам Пророку двенадцать миллионов евро, он натравит на меня своего психопата. А может, и не только на меня. У меня нет выбора.

Отец уставился на стол, щипая себя за бороду. На лбу у него появились сверкающие бисеринки пота.

— С такими, как Пророк, нельзя ни о чем договариваться. Кто сказал, что он не натравит его на тебя даже после того, как получит деньги?

— Но с деньгами я, по крайней мере, могу еще хоть как-то с ним торговаться. А без денег я труп. — Она услышала, как ее голос дал ошеломленного петуха. Как вообще отец может спорить с ней в такой ситуации? Ее жизнь в опасности!

Он провел ладонями по лицу — вверх, потом вниз, как будто хотел заставить кровь прихлынуть к щекам и таким образом помочь себе найти ответы на все вопросы. Когда он снова уронил руки на стол, взгляд его был тусклым и усталым.

— У них нет никакого права на эти деньги, — тихо произнес он. — Я один заплатил за них сполна. Я шесть лет проторчал в этом бетонном ящике. Я стоял в очереди за завтраком в компании педофилов и убийц — и у каждого изо рта воняло так, что кишки сводило. Шесть лет в местах, откуда единственный выход для большинства — самоубийство! — Он глубоко вдохнул через нос. — Только эти деньги и поддерживали меня все эти годы.

Гарри поморщилась и закрыла глаза, пытаясь отогнать от себя нарисованные им образы.

— Прости, но я не вижу другого выхода, — сказала она. — Остается одно — обратиться в полицию.

Отец замер.

— Должен быть другой выход, обязательно должен…

Гарри смерила его взглядом, чувствуя, как что-то крохотное у нее внутри становится еще крохотнее.