Эва Хансен - Цвет боли - бархат

— О, ты преступница! Пей, мало будет — еще сварю, — Фрида протянула несчастной подруге большой бокал крепкого кофе. Бритт без кофе будет сонной мухой весь день, не позволять ей сделать хоть глоток живительного напитка жестоко. — Слушай, сфинксы вроде не такие нахальные коты, скорее себе на уме и не лезут на колени.

— Это особая дрянь, ему чем хуже для меня, тем лучше. Подозреваю, что он хотел пометить и мою тарелку тоже, но не успел — стряхнула с колен. А ну их, хватит! Пусть остаются со своим котом, а я сама по себе.

— Как зовут кота?

— Цезарь, — Бритт шмыгнула носом и в сердцах добавила: — Поганец он, а не Цезарь. Испортить любимую рубашку…

«Значит, все-таки испортил», — мысленно усмехнулась Фрида. Она подумала, что, вернувшись, Юхан наверняка предпримет попытки примирить Бритт со своими родственниками. И с котом тоже.

Но очень быстро стало ясно, что никакого примирения не будет.

Напившись кофе, Бритт отправилась валяться в ванне, словно не мылась по крайней мере несколько месяцев. Взяла с собой ноутбук, чтобы просмотреть почту за эти два дня. Немного погодя Фрида пулей летела к ванной, услышав душераздирающий вопль подруги:

— А?!

— Что случилось, Бритт?

Та еще не успела залезть в пену и потому дверь открыла. Возмущению бедолаги не было предела.

— Нет, ты только посмотри! Семья мерзавцев от Юхана до кота!

Фрида заглянула в письмо, присланное Юханом. Там значилось:

«Бритт, ты можешь вернуться. Я убедил Мерету, и они готовы тебя простить».

— Они! Меня! Простить! Фрида, ты такое видела?!

Фрида усмехнулась:

— Бритт, Мерета, может, и простит, а вот Цезарь нет, не старайся.

— Да пошли они все! — Бритт уже набирала примерно такой же текст, отвечая на письмо Юхана. Отправив, она с удовольствием переместила его адрес в спам.

— И если будет звонить, скажи, что я для него умерла. Нет, не так! Что он для меня сдох! — подруга решительно нырнула в густую пену. Тут же вынырнула обратно с просьбой: — Забери ноутбук, а то я и этой чокнутой хозяйке чокнутого кота что-нибудь напишу.

— Да уж, не стоит, — согласилась Фрида, унося ноутбук с собой.

Для Бритт одно из средств вернуть душевное равновесие — поваляться в ванне с пеной. Пусть киснет, это лучше, чем делать глупости. Было же ясно, что она не выдержит чужих правил, к чему мучить себя и других?

Из пены подруга вынырнула через час, твердо решив начать новую жизнь без страданий и попыток подстроиться под кого-то.

Бритт пришла к выводу, что неудавшемуся бойфренду нужно немедленно найти замену, и чем скорей это произойдет, тем лучше. Для реализации своего намерения она позвала Фриду посидеть в баре. Но у Фриды не было ни настроения, ни возможности, она обещала матери провести вечер с ней и сестрой.

— Ну вот, обзавелись семьями, покутить не с кем…

— Пойдем со мной к моей маме? — не очень уверенно предложила подруга просто потому, что не предложить не могла.

Бритт отмахнулась:

— Позвоню кому-нибудь из бывших коллег. Может, Петру позвать, авось сболтнет что?

— Ты сама не сболтни, — забеспокоилась Фрида. Она подумала, что нужно утащить Бритт с собой, как бы это ни было некстати, иначе подруга запросто может слишком тесно пообщаться с Петрой в баре и все испортить.

— Ты зря беспокоишься, Петра напивается половиной кружки пива, дальше ее несет и заносит к кому-нибудь в постель. И при этом все время болтает, остается лишь направить ее треп в нужное русло и успевать записывать. Треп глупый, это о ней сказано, что лучше промолчать и дать заподозрить, что ты дура, чем открыть рот и развеять все сомнения…

— Вообще-то Марк Твен сказал несколько иначе и не о твоей подруге, но суть верна. Пойдем со мной.

— Нет, с Петрой.

Но Петра оказалась «при деле».

— Уже кого-то подцепила, а ведь еще нет восьми. Слабые мужики нынче пошли.

После такого уничижительного для сильной половины человечества вывода Бритт позвонила еще двум приятельницам и все же нашла ту, которой тоже не с кем потусоваться.

Собираясь на выход, Бритт разглагольствовала на одну из излюбленных тем: о слабости сильного пола.

— Женщины добивались равноправия вовсе не для того, чтобы взвалить на себя мужские проблемы, и не ради того, чтобы мужики стали хлюпиками. Ты только посмотри, на кого похожи все эти Юханы и Томы! Они разучились драться.

— Кто разучился, Том? — усомнилась Фрида, памятуя, что Том, предыдущий парень Бритт, вообще-то тренер по крав-мага.

— Да, Том. Том, Том, представь себе! Он владеет совершенно определенной техникой, но попробуй ему просто врезать в ухо — упадет, не встанет.