Шарлотта Линк - Эхо вины

– Понимаете, Клара, если бы я могла теперь представлять себе, как она сидит на карусели и оглушительно визжит от счастья, как ее волосы развеваются от ветра, мне было бы намного легче.

Затем Лиз разразилась слезами. Клара тоже поплакала бы, но она не могла. Она лишь сидела, словно каменная статуя, и механически помешивала ложечкой свой чай. Клара знала, огромная масса слез только и ждет своего часа, чтобы хлынуть наружу, но с тех пор, как она убедилась в том, что Рейчел больше не вернется, плакать у нее не получалось. Слезы скопились где-то близко, но их словно сдерживала какая-то толстая металлическая заслонка, которая не сдвигалась ни на миллиметр. В какие-то мгновения женщина думала, что лучше бы поплакать: может, ей станет от этого легче. Однако состояния, противоположного оцепенению, она боялась еще больше. Клара страдала сейчас, как никогда в своей жизни, тем не менее она знала, что самый ужасный приступ ее душевной боли еще не начинался. Он поджидал женщину там, куда ее пока еще не пускала какая-то милосердная сила.

Встреча с матерью несчастной Сары не принесла особой пользы Кларе. Лиз с первого взгляда не очень-то ей понравилась. Слишком дешевыми, слишком банальными показались ее откровения, хотя они и были отмечены страданием. Наверное, душевные муки Лиз отточили ее способность переживать, позволив женщине многие вещи чувствовать тоньше и острее, чем до трагедии. Однако свойственная мисс Алби манера говорить и двигаться выдавала ее простецкое происхождение. К тому же Кларе, несмотря на все слезы и неподдельное горе Лиз, сразу же стало ясно, что эта молодая женщина вовсе не чувствовала настоящей привязанности к своей дочери, не говоря уже о любви. Выслушивая ее бесконечные самобичевания, Клара не раз и не два с раздражением думала о том, что Лиз, наверное, получила по заслугам, поскольку было очевидно, что раньше эта женщина только и мечтала о возможности отделаться от ребенка.

«Но почему я? За что? Какая несправедливость! Я так любила Рейчел. Она была моим первым ребенком, чудом, исполнением заветной мечты. Она была подарком небес. Ни единого раза в жизни мы с Робертом не пожалели о том, что у нас есть дочка, и были только благодарны судьбе за этот дар».

Но потом Клара устыдилась своих мыслей, поскольку обвинять Лиз она не имела никакого права. Этой ужасной участи мисс Алби не заслужила точно так же, как и кто-либо другой. Но главное, что ничего подобного не должно было произойти с самой малышкой Сарой. Как и с любым другим ребенком.

Приволакивая ноги, Клара ходила между кухней и столовой. Какой уютной была эта комната с большим обеденным столом посредине. Рейчел часто сидела здесь, разложив свои альбомы и краски, и рисовала. В столовой также стоял кирпичный камин, на карнизах висели портьеры с цветочным рисунком, а из окна был виден несколько запущенный, и потому похожий на заколдованный сад. В столовой их семья проводила гораздо больше времени, чем в гостиной, которая выходила окнами на улицу. Здесь, у этого обеденного стола, они так часто сидели вчетвером, все вместе играли в игры. А иногда девочки, в непривычном для них мире и согласии, мастерили платья для бумажных кукол, в то время как Роберт и Клара сидели в креслах у камина и читали. Изредка взрослые выпивали по бокалу вина и тихо переговаривались между собой.

Больше этого никогда не будет. Даже если они изо всех сил постараются воссоздать для младшей дочери прежний покой и уют, даже если они, несмотря ни на что, попытаются подарить ей прекрасное детство, все равно никогда не зарасти той зияющей ране, которую нанесла их семейству страшная смерть Рейчел.

В то последнее воскресенье в столовой был накрыт завтрак: кукурузные хлопья с молоком и овощами, румяные тосты и несколько видов джема. Рейчел пила какао, и после этого, как всегда, на ее верхней губе появились пышные коричневые усы. Несмотря на замечание насчет тапочек, девочка была в добром расположении духа. Она предвкушала удовольствие от посещения своей любимой воскресной школы.

Сегодня стол был пуст. Ни Клара, ни Роберт не чувствовали голода. Сью все еще была в Даунхэм-Маркете. Скоро придется забрать ее домой. Конечно же, малышка ничего не знает о том, что случилось, но она наверняка уже начала проявлять беспокойство…

Рейчел практически сразу же стала ревновать родителей к сестренке. «Это пройдет, это совершенно нормально!» – думала тогда Клара. Может быть, появление младшей сестры огорчало Рейчел больше, чем предполагали родители? Надо ли им было терпеливей реагировать на зловредные выпады девочки по отношению к малышке; воспринимать эту проблему серьезней, не упрощать ее; обращать на старшую дочь больше внимания?