Дэн Браун - Инферно

— Да, в самом низу.

На долю секунды Лэнгдон вновь оказался в Вене, где он читал свою лекцию. Он стоял на сцене и лишь мгновения отделяли его от эффектного финала — только что он продемонстрировал публике гравюру Доре с изображением Гериона — крылатого чудища с ядовитым жалом в хвосте, которое обитает прямо надо Рвами пороков.

— Прежде, чем мы дойдём до Сатаны, — объявил Лэнгдон; голос его эхом отзывался в динамиках, — нам предстоит пройти через десять Рвов пороков, в которых наказывают мошенников — тех, кто повинен в высвобождении зла.

Лэнгдон перешёл к слайдам, показывающим в подробностях Рвы пороков и провёл аудиторию через рвы, один за другим.

— Сверху вниз мы видим: соблазнители, которых секут хлыстом демоны… льстецы, плавающие в человеческих экскрементах… священники-мздоимцы, зарытые наполовину, ногами кверху… колдуны с головами, развёрнутыми назад… продажные политики во рвах с кипящей водой… лицемеры в тяжёлых свинцовых плащах… воры, которых кусают змеи… раздающие советы мошенники, пожираемые пламенем… сеятели раздоров, разрываемые на части демонами… и наконец, лжецы, изъеденные болезнями до неузнаваемости. — Лэнгдон вновь повернулся к аудитории. — Скорее всего, Данте припас для лжецов этот последний ров потому, что распространение о нём множества лживых слухов привело к его высылке из любимой им Флоренции.

— Роберт? Это был голос Сиенны.

Лэнгдон тут же вернулся мыслями к настоящему.

Сиенна испытующе на него уставилась.

— В чём дело?

— В нашей версии Карты, — возбуждённо сказал он, — живопись изменена!

Он выудил проектор из кармана пиджака и встряхнул его с силой, насколько это позволяло ограниченное пространство. Громко заколотился запускающий шарик, но этот звук заглушили сирены.

— Тот, кто создал это изображение, изменил порядок следования уровней во Рвах пороков!

Когда устройство снова засветилось, Лэнгдон направил его на плоскую поверхность перед ними. Возникла Карта ада, ярко выделявшаяся в тускло освещённом окружении.

— Боттичелли на поверхности биотуалета, — со стыдом подумал Лэнгдон. К сожалению, это было наименее изящное место, где когда-либо демонстрировали Боттичелли. Лэнгдон окинул глазами все десять рвов и возбуждённо закивал.

— Ну точно, — воскликнул он. — Всё не так! Последний ров пороков должен быть заполнен больными, а не людьми, зарытыми вверх ногами. Десятый уровень — для лжецов, а не для священников-мздоимцев!

У Сиенны был заинтригованный вид.

— Но зачем кому-то понадобилось это менять?

— Catrovacer, — прошептал Лэнгдон, разглядывая маленькие буквы на каждой ступени ада. — Я не думаю, что это что-то означает.

Несмотря на травму, которая стерла у Лэнгдона воспоминания последних двух дней, он чувствовал, что сейчас его память прекрасно функционирует. Он закрыл глаза и воспроизвел две версии Карты ада в своей голове, чтобы сравнить их отличия. Изменений в Рвах порока было меньше, чем ожидал Лэнгдон… и все-таки он ощутил, как будто пелена внезапно опустилась перед ним.

Внезапно все стало совершенно ясно.

«Ищите и обрящете!»

— Что это значит? — допытывалась Сиенна.

У Лэнгдона высохло во рту.

— Я знаю, почему я во Флоренции.

— Знаешь?!

— Да, и я знаю, куда мне следует идти.

Сиенна схватила его за руку.

— Куда же?!

Лэнгдон будто только что стал на твердую землю с того момента, как проснулся в больнице.

— Эти десять букв, — прошептал он. — На самом деле они указывает на точное место в старом городе. Там все ответы.

— Где в старом городе?! — требовала Сиенна. — Что ты узнал?

Звуки смеющихся голосов послышались на другой стороне передвижного туалета. Еще одна группа студентов-художников проходила мимо, шутя и болтая на различных языках. Лэнгдон осторожно выглянул из-за кабинки, наблюдая за ними. Затем посмотрел нет ли полиции.

— Нам нужно идти. Объясню по пути.

— По пути?! — Сиенна покачала головой. — Нам никогда не пройти через Римские ворота!

— Жди тридцать секунд, — сказал он, — затем следуй за мной.

С этими словами Лэнгдон выскользнул наружу, оставив своего нового озадаченного друга в одиночестве.

— Scusi! — Роберт Лэнгдон погнался за студентами. — Scusate! [21] Простите! Извините! (итал.)

Они обернулись, и Лэнгдон осмотрелся вокруг как потерявшийся турист.

— Dov’è l’Istituto statale d’arte? [22] Как мне найти Государственный институт искусств? (итал.) — спросил Лэнгдон на ломаном итальянском.