Ричард Дейч - Похитители тьмы

Мака,

Пишу тебе это письмо, пребывая в опасении, что не до живу до зимы. Многое изменилось с тех пор, как к власти пришел султан Мурад III. На него оказывает сильное влияние мать, у которой большой вес во дворце, к тому же она проявляет слишком ревностный интерес к моим делам. Мои ближайшие друзья, доверенные лица и союзники погибли при таинственных обстоятельствах, и если Аллах пожелает забрать мою старую жизнь, то я встречу смерть в ожидании рая по ту сторону.

На восьмом десятке я часто погружаюсь в воспоминания. Скучаю по нашему дому, нашему детству, времени, когда заботы наши были невелики, а скорби немногочисленны. Все чаще ловлю себя на том, что думаю о густых зеленых лесах, где мы играли, не ведая о человеческих пороках, о корысти, зле и страхе, который обитает в таком большом числе сердец.

Кто мог тогда знать о нашей судьбе и о том влиянии, которое мы будем оказывать на этот беспокойный мир? Наши родители привили нам ценности и нравственные нормы, которых мы оба придерживались на протяжении всей жизни. Как и сыновья Авраама, мы несем на своих плечах ответственность перед нашими верованиями и верованиями всего мира. А для таких людей, как мы, ответственность не заканчивается, когда мы покидаем нашу телесную оболочку.

Меня пугает карта, которую я показывал во время твоего предыдущего визита (моего покойного друга Пири Рейса), — пугает то, куда она ведет. Я хотел было переслать ее тебе в прошлом месяце в надежде, что ты сохранишь ее в целости, как я хранил ее на протяжении более чем двадцати лет, но больше не доверяю своему персоналу. И поскольку у меня не поднимается рука предать ее огню, потому что в один прекрасный день ее смысл может стать понятен людям поумнее нас, я спрятал ее за нашим с тобой отцом. Он был мудрецом, пророком, предвидевшим будущее, чьи сыновья достигли величия в глазах нашего общего Господа.

И хотя наши верования пошли разными путями, мы остаемся связаны одними узами, как сыновья Авраама.

Прощаюсь с тобой, брат мой, и жду нашей встречи в вечности. Но прошу тебя, не торопи это путешествие.

Мир тебе, брат мой,

Симон полагал, что письмо будет конкретнее в том, что касается места хранения карты, а не таким загадочным, но, перечитав текст три раза, он смирился с тем, что за неимением лучшего придется разбираться с тем, что есть.

И если письмо разочаровало его, то, наверное, подумал он, еще сильнее разочаровало оно Веню и его людей. От одного анонимного источника Беллатори стало известно, что тот приобрел это письмо двумя неделями ранее на черном рынке.

Симон не сомневался, что Веню не смог определить местонахождение карты по этому письму, потому что, вычисли он это, то уже мчался бы на Восток, а не сидел в своем офисе в Амстердаме.

Священник знал, что последняя, отчаянная надежда Филиппа Веню состояла в том, чтобы узнать, на какое место указывает карта, и — что касается этого мира — оно было последним местом, куда позволено будет войти такому человеку.

Майкл и КК вышли из сокровищницы, миновали библиотеку, заградительные конусы вокруг какого-то строительного оборудования, прошли под Воротами блаженства и двинулись к группе, стоящей под большим резным навесом Дивана. Неожиданно КК взяла Майкла за руку и подошла к человеку в синей шляпе.

— Привет, — сказала она, улыбаясь. — Чарли и Элейн Салливан. Извините за опоздание.

Майкл смотрел на КК, стараясь не рассмеяться и чувствуя себя обманутым.

— Доброе утро, меня зовут Хеймер. — Мужчина был одет в белую рубашку и льняные брюки, на длинном носу очки в тонкой металлической оправе, темные усы едва прорезались. По виду ему не больше двадцати двух; вероятно, он являлся студентом из университета Билкент в Анкаре.

Рядом стояла небольшая группа европейцев и американцев.

— Нам предстоит дешевая экскурсия, — прошептала в ухо КК.

Майкл не мог сдержать смех.

— Мистер и миссис?

КК улыбнулась.

— Это только твои мечты.

Тот, покачав головой, ухмыльнулся.

— И куда эта дешевая экскурсия?

Хеймер пошел впереди, группа из двенадцати человек двинулась следом, словно привязанная. Он подошел к тяжелым черным дверям в мраморной стене Дивана, ухватил плотное старинное кольцо, заменявшее ручку, и распахнул двери перед экскурсантами.