Ричард Дейч: Похитители тьмы

Майкл улыбнулся.

— Я сказал что-то смешное?

— Я сказал, что ты — мой пропуск отсюда, но ничего не говорил о том, что сохраню тебе жизнь.

Веню шагнул на первую ступеньку, но резко остановился.

— Хватит разговоров. Иначе я пристрелю тебя там, где ты стоишь.

— Это было бы большой ошибкой, — донесся голос откуда-то сверху.

Майкл тут же нырнул за стену, держа оружие двумя руками и целясь во мрак, окутывавший лестницу.

— А это было бы еще худшей ошибкой, — сказал голос. — Ты ведь не хочешь попасть в КК, да?

С темной лестницы показались два ствола, направленные на Майкла; к нему приблизились два бойца, готовые стрелять и ждущие только приказа старшего. Следом за ними спускался Иблис, а рядом с ним шла КК. Иблис кивнул Веню, проходя мимо него. Бесстрастно глядя на Майкла, подтолкнул КК в плечо. Их глаза встретились, полные боли и сожаления.

Бойцы вырвали из рук Майкла оружие, развернули его, связали руки и снова затолкали в комнату, наполненную золотом и книгами, куда вошли и все остальные.

— Ты вернулась за ним? — Отец разочарованно покачал головой, глядя на дочь. — Ради чего? Ради такой романтической глупости, как любовь? Какая ерунда. — Он повернулся к Майклу: — Я же тебе говорил: нужно было убивать меня, когда была такая возможность.

Вспышка ярости внезапно обуяла Веню, и он изо всех сил ударил Майкла ногой, посылая его на землю.

— Ну, кого мы убьем первым, а кому повезет видеть это своими глазами?

Буш отнес Синди в комнату, где стояли монахи. Группа расступилась, и он прошел к молельному коврику, на который и положил девушку. Она была вся в крови от раны в животе. Дышала поверхностно, кожа побледнела — жизнь явно покидала ее.

Буш оглядел комнату и повернулся к Кунчену, который стоял в дверях с пистолетом.

— Где твой друг? — спросил он.

— Пошел с одним из монахов.

— Что?

— Они сказали, что им нужно вниз…

Буш, не дослушав, на полной скорости бросился прочь. Он добежал до комнаты-мандалы, соскочил вниз по лестнице и в темном коридорчике столкнулся с высоким монахом. Пожилой мужчина с темно-коричневой, морщинистой кожей, одетый в простую синюю мантию, ухватившись за ручку зловещего вида двери, пытался ее закрыть. Сонам стоял, смущенно глядя на появившегося Буша, который схватил монаха и яростно оттолкнул в сторону.

— Мы должны это закрыть, — сказал тот на ломаном английском. Голос его звучал спокойно, но твердо.

— Там, внизу, мои друзья, — прорычал Буш, готовый убить монаха.

— Вы не понимаете. — Человек смотрел на Буша, в глазах его светился страх. — Там есть всякие вещи.

— Мне плевать, что там есть — монстры, убийцы или привидения. Я не дам тебе закрыть эту дверь. Убирайся отсюда наверх, — закричал Буш, поднимая винтовку и направляя ее в голову монаха. — Или я тебя пристрелю!

Майкл сидел на полу спиной к стене под единственным факелом, освещавшим груды золота и стопки книг. Руки у него были связаны за спиной, и он постоянно пытался скинуть путы.

— У меня нет времени разбираться с тобой, — сказал Веню, глядя на КК пренебрежительным взглядом. — Ты такая же дура, как и твоя мать. Могла бы остаться живой, но вернулась. Ради него? — Веню показал на Майкла, сидящего на земле.

— Моя мать была совсем не дурой. Она ненавидела тебя.

— Да. — Веню холодно улыбнулся. — А знаешь почему?

КК хранила молчание.

— Она никак не могла примириться с тем, что, несмотря ни на что, любит меня. Ее так беспокоило, что я окажу на вас дурное влияние. Ирония судьбы, верно?

Кэтрин закрыла глаза, словно чтобы не слышать его слов.

— Как, по-твоему, детка, мамочка была бы в восторге, узнав, кем ты стала?

— Она никогда тебя не любила, — с болью в голосе произнесла дочь.

— Родители редко говорят с детьми о том, что у них на сердце, что они в действительности чувствуют.

— Она не хотела иметь с тобой ничего общего.

— Это твоя мать выбрала меня, преследовала… Ты не хочешь в это верить. Она была слаба умом, КК. Я ее никогда не любил — да и как я мог ее любить? Она просто любила трахаться — вот откуда ты появилась. Ты просто побочный продукт пьяной возни на сеновале. Она тебе об этом никогда не говорила?

Глаза КК наполнились страданием.

— Уж можешь мне поверить. Черт побери, я ведь и женился-то на ней, только когда меня арестовали. Только для семейных свиданий.

— Ты презренная тварь, — взорвалась, наконец, девушка. — Мне стыдно, что у меня в жилах течет твоя кровь!