Уоррен Мерфи - Потерянное прошлое

Римо знал, что сейчас, когда в мире развелось столько новых диктаторов и тиранов, Чиуну не терпелось связать имя Синанджу с одним из них.

– Римо, наступают новые Средние Века. Давай не упустим нашего шанса, – сказал он однажды.

– Я против Средневековья, – ответил ему тогда Римо. – Убить кого-то просто ради того, чтобы еще несколько слитков золота хранились где-то в течение многих столетий, – мне это кажется бессмыслицей. Я люблю свою страну. Я люблю Америку.

Чиун, услышав такой ответ, чуть не зарыдал.

– Работаешь, тренируешь, отдаешь самое лучшее из того, что имеешь, и вот, смотрите, что получаешь взамен! Безумие. Неуважение. Вздор. Деспот – самый лучший хозяин для ассасина. Когда-нибудь ты поймешь это.

Иногда, но не очень часто и не очень надолго, Римо начинал думать, что Чиун, может быть, и прав. Но он никогда не думал так всерьез. И это оставалось основным различием между ним и Чиуном. И вот теперь, слушая Смита, он говорил себе, что не мешало бы напомнить Смиту о позиции Чиуна.

– Если мы не скомпрометированы, то зачем кончать игру? – спросил он.

– Я не могу объяснить вам этого сейчас. Но если это случится, то вы поймете, почему. Я хочу, чтобы вы мне кое-что пообещали, Римо. Я хочу, чтобы вы согласились; что ни вы, ни Чиун не будете больше работать в Америке, когда все это кончится. Можете вы мне это обещать?

– Я не хочу покидать Америку, – сказал Римо.

– Придется. Мне-то приходилось работать круглые сутки, чтобы только покрыть вас, делать так, чтобы люди не свели в единую картину все те странные смерти, которые вы и Чиун оставляли за собой.

– Зачем мне уезжать из страны, если я служил ей, и служил неплохо?

– Потому что вы похожи на меня. Вы, как и я, любите эту страну, Римо. Вот почему.

– Вы хотите сказать, я стану изгнанником?

– Да, – ответил Смит.

– Не понимаю.

– Думаю, понимаете.

– Ладно. Только не кончайте игру ради каких-нибудь глупостей.

– Вы думаете, я на такое способен? – удивился Смит.

– Нет, – ответил Римо.

– Хорошо. А сейчас я хочу говорить с Чиуном. Я хочу, чтобы он был рядом со мной в Белом Доме. И вот еще что. Я не желаю, чтобы он вошел в Белый Дом как триумфатор, со всеми своими четырнадцатью сундуками и громогласно возвещая о прибытии императорского ассасина. Я хочу, чтобы он был тише воды, ниже травы. Я хочу, чтобы все совершилось в тайне. Вам придется объяснить ему, каким образом он должен проникнуть в Белый Дом. Пусть подойдет к девятому подъезду и попросит позвать старшего. Это часть нашей системы безопасности Белого Дома.

– Того самого, который нынче находится в опасности? – спросил Римо.

– Верно. И я не хочу, чтобы его кто-нибудь видел.

– Почему-то сейчас вы особенно настаиваете на том, чтобы его никто не видел.

– Нет, ничего особенного, – пояснил Смит. – Дело в том, что Чиун постоянно намекает на то, что ему не оказывается должное уважение и внимание.

– Он всегда так считал. Что специфического в этом сейчас? – спросил Риме.

– Вы узнаете об этом.

– По-моему, я и так знаю. И надеюсь, что никогда не узнаю, – сказал Римо. – А меня вы не используете потому, что считаете, что я не достиг пика формы.

– Нет, – ответил Смит.

– Тогда почему?

– Потому что, может статься, вы не сможете вынести этого. Вы патриот, при всем значении, которое имеет для вас Синанджу. Вы есть то, что вы есть. У Чиуна не возникнет проблем с исполнением этого конкретного задания.

Чиун взирал на проходящий мимо него Голливуд и время от времени бросал взгляд на витрину, чтобы узнать, сколько стоит та или иная нитка бриллиантовых бус. Цены были невероятно высокие, но все же не шли ни в какое сравнение с тем богатством, которое было украдено у Синанджу, пока этот глупец Римо пытался спасти свою страну. Золото вечно. Государства – нет.

Но, конечно, что толку пытаться уговорить кого-то, кого воспитали белые.

– Смитти хочет с тобой поговорить, – подал голос Римо.

– Очередной вздор?

– Нет, – ответил Римо. И когда Чиун приблизился настолько близко, что мог расслышать шепот, сказал: – Он хочет, чтобы ты явился в Белый Дом. Сам он там. Я объясню тебе, как ты проникнешь внутрь.

– Наконец-то он предпринимает хоть что-то, чтобы взойти на трон, – обрадовался Чиун.

Даже его терпению может настать конец, а Смит так долго тянул, никак не решаясь встать на правильный путь, который приведет к признанию его в качестве истинного императора своей страны.

– Слава вам, о всемилостивый император! Ваш слуга покорно ждет приказаний, как прославить ваше имя, – сказал Чиун в трубку.