Артур Хейли - В высших сферах

— Есть еще кое-что, — сказал Джеймс Хоуден. Он поднялся с кресла и стоял сейчас у окна, выходящего на Парламентский холм. — Эдриен Несбитсон должен уйти.

— Нет! — Ричардсон решительно затряс головой. — Позже — может быть, но не сейчас. Если вы выведете из кабинета Несбитсона, какую бы причину для этого ни назвали, это будет выглядеть как раскол в кабинете. А ничего хуже не придумать!

— Я боялся, что вы так подумаете, — сказал Хоуден. — Беда в том, что он абсолютно бесполезен. Но наверно, мы как-нибудь сдюжим, если надо.

— А вы сможете держать его в узде?

— Думаю, да. — Премьер-министр потер свой длинный изогнутый нос. — По-моему, он кое-чего хочет. И я могу это использовать, чтобы заключить с ним сделку.

— Я бы вел себя поосторожнее насчет сделки, — не без сомнения произнес Ричардсон. — Не забывайте: у старика репутация человека откровенного.

— Я запомню ваш совет. — Хоуден улыбнулся. — Есть у вас еще рекомендации?

— Да, — твердо произнес лидер партии, — и немало. Но сначала поговорим о программе. Я согласен, что для столь серьезного дела нам нужен мандат от страны. — Он призадумался. — Во многих отношениях лучшим шансом для нас будут осенние выборы.

— Мы не можем так долго ждать, — решительно произнес Хоуден. — Надо решать весной.

— Когда именно?

— Я думал распустить парламент сразу после визита королевы; тогда выборы можно провести в мае.

Ричардсон кивнул:

— Это может получиться.

— Должно получиться.

— А что вы намерены предпринять после встречи в Вашингтоне?

Премьер-министр подумал.

— Я полагаю, сделать объявление в палате общин; скажем, через три недели, считая с сегодняшнего дня.

Лидер партии усмехнулся:

— Вот когда начнется фейерверк.

— Да, я думаю, начнется. — Хоуден слабо улыбнулся. — У страны будет также время попривыкнуть до выборов к мысли насчет акта о союзе.

— Конечно, хорошо бы перетянуть на свою сторону королеву, — сказал Ричардсон. — Она ведь будет здесь между объявлением и выборами.

— Я об этом тоже подумал, — согласился с ним Хоуден. — Она будет символом сохранения того, что мы имеем, и это убедит народ — по обе стороны границы, — что мы не намерены терять национальную самобытность.

— Насколько я понимаю, никакого подписания соглашения до выборов не будет.

— Нет. Должно быть понятно, что все решат выборы. Но мы заранее проведем переговоры, так что потом не станем терять время. А время — это главное.

— Оно всегда главное, — заметил Ричардсон. Помолчал, затем задумчиво продолжил: — Значит, три недели до того, как все будет обнародовано, затем четырнадцать недель до выборов. Не такой большой срок, но это может иметь свои преимущества— все будет закончено до появления слишком широких трещин. — Голос его зазвучал более деловито. — Ладно, вот что я думаю.

Хоуден отошел от окна и снова сел в кресло. Откинувшись, он сложил вместе кончики пальцев и приготовился слушать.

— Всё, — не спеша заговорил Брайан Ричардсон, — и я действительно имею в виду всё — зависит от одного: доверия. Необходимо абсолютное доверие и вера в одного человека — в вас. И доверие должно существовать по всей стране и на всех уровнях. Иначе мы проиграем. — Он помолчал, задумался, затем продолжил: — Акт о союзе… кстати, я думаю, нам надо найти другое название… но союз того типа, какой вы предлагаете, не является оскорбительным. В конце-то концов мы шли к нему уже с полвека, а то и больше, и в известной мере мы были бы безумцами, если бы от него отказались. Но оппозиция уж постарается сделать так, чтобы этот союз выглядел оскорбительно, и, я полагаю, едва ли можно их за это винить. Впервые за многие годы у них есть реальная живая проблема, в которую можно вонзить зубы, и Дейц с компанией уж постараются все из этого выжать. Они будут бросаться такими словами, как «предательство» и «продажа», и обзовут нас иудами.

— Меня называли разными именами и раньше, а я, как видите, все еще тут, верно?

— Весь фокус в том, чтобы удержаться. — На лице Ричардсона не было улыбки. — Надо только создать для публики такой образ, чтобы люди абсолютно верили вам и не сомневались, что любая ваша рекомендация — к их благу.

— А мы так далеки сейчас от этого?

— Самодовольство не поможет никому из нас, — отрезал Ричардсон, и премьер-министр вспыхнул, но не произнес ни слова. А лидер партии продолжал: — Наши последние опросы показывают, что правительство — и вы — по популярности съехало на четыре процента по сравнению с аналогичным же периодом прошлого года и что вы лично слабее всего на западе страны. К счастью, разница не такая большая, но она говорит о тенденции. Однако все можно изменить, если над этим работать усердно… и быстро.