Артур Хейли - В высших сферах

Тем не менее, волнуясь, прерывающимся порой голосом, он начал:

— Да будет угодно вашей милости, факты следующие.

И Алан Мейтленд снова обрисовал положение Анри Дюваля на «Вастервике» и вдобавок «отказ» капитана Яаабека в двух случаях доставить безбилетника на берег к иммиграционным властям. Он снова заявил, что это представляет собой незаконное содержание Дюваля в заключении и является нарушением закона о правах человека.

Излагая это, Алан уже чувствовал, насколько вся эта конструкция выглядит неубедительно. Хотя говорил он менее плавно и был менее уверен в себе, чем в прошлый раз, упрямство заставляло его продолжать. Справа от себя он видел королевского адвоката Э.Р. Батлера, который вежливо слушал, навострив одно ухо и время от времени делая какие-то пометки в блокноте. Только раз, когда Алан искоса взглянул на старшего адвоката, он заметил, что на лице его появилась легкая снисходительная улыбка. А капитан Яаабек, как он видел, внимательно слушал его.

Снова Алан, зная, как надо вести себя в таких местах, тщательно избегал касаться эмоционального аспекта этого дела. Но в уголке его сознания хранилось воспоминание о лице молодого безбилетника со странной смесью надежды и смирения с судьбой. Через час или два что возьмет в нем верх — надежда или смирение?

Закончил он так же, как и два дня назад: даже безбилетник, утверждал он, имеет право требовать, чтобы департамент по иммиграции провел специальное расследование, имеет ли он право стать иммигрантом. Если в подобных расследованиях отказывается всем приезжим, то даже настоящему канадскому гражданину, временно не имеющему паспорта, может быть отказано во въезде в свою страну. Этот аргумент, высказанный ранее, вызвал улыбку у судьи Уиллиса.

Сейчас улыбки не было. От прямой фигуры с седой головой, сидевшей на возвышении, веяло лишь унылой бесстрастностью.

Чувствуя себя глубоко несчастным и сознавая свою несостоятельность, Алан после десятиминутного выступления сел.

Теперь поднялся уверенный в себе широкоплечий Э.Р. Батлер. Безо всякого усилия, с достоинством — совсем как римский сенатор, подумал Алан, — он обратился к судье.

— Милорд, — учтивый низкий голос наполнил зал, — я с интересом и восхищением выслушал аргументы моего уважаемого коллеги мистера Мейтленда.

После чего наступила преднамеренная пауза, во время которой Том Льюис шепнул:

— Мерзавец умудрился сказать о твоей неопытности, даже не употребив этого слова.

Алан кивнул. Он подумал о том же.

Теперь голос продолжал:

— С интересом — потому что мистер Мейтленд дал новую версию довольно простого пункта закона; с восхищением, потому что он проявил удивительную способность сооружать кирпичи — или делать вид, что их сооружает, — из горстки юридической соломы.

Из уст кого угодно другого это прозвучало бы грубо и жестоко. А у Э.Р. Батлера, произнесшего это с задушевной улыбкой, слова прозвучали как добродушное поучение с легкой издевкой.

Позади Алана кто-то хихикнул.

Э.Р. Батлер продолжал:

— Истина, как я постараюсь показать, милорд, состоит в том, что клиент моего друга, мистер Дюваль, о своеобразной проблеме которого всем нам известно и которому, могу сказать, чрезвычайно сочувствует департамент по иммиграции… Истина в том, что Дюваль задержан не противозаконно, а законно вследствие ордера на задержание, составленного в соответствии с должным и надлежащим возбуждением дела согласно канадскому Акту об иммиграции. Более того: я довожу до сведения вашей милости, что капитан корабля «Вастервик» поступил совершенно законно, задержав Дюваля, как сообщил мой ученый друг. Собственно, если бы капитан так не поступил…

Искусно составленные, отточенные фразы следовали одна за другой. Если Алан спотыкался, подыскивая слова, то у Э.Р. Батлера они ритмично лились. Если Алан кружил, излагая свои аргументы, иной раз возвращаясь, чтобы прощупать почву, Э.Р. Батлер разделывался с каждым доводом поочередно, затем быстро переходил к следующему.

Его доводы звучали убедительно: задержание было законно; все, требуемое законом, было соблюдено; капитан корабля не совершил ошибки, как и департамент по иммиграции в своих процедурах; Анри Дюваль, будучи безбилетником, не имеет законных прав и, следовательно, не может просить о специальном расследовании, связанном с иммиграцией, а довод Алана о гипотетическом канадском гражданине, которому отказывают во въезде в страну, до смешного неубедителен. И Э.Р. Батлер — добродушно, конечно, — рассмеялся.