Артур Хейли - В высших сферах

Артур Лексингтон спокойно спросил:

— Сколько времени, выдумаете, у нас есть?

— Времени уже нет, — ответил президент. — Мы подсчитали, учли все соображения, применили логику. И если у нас еще есть время, то это только если Бог пошлет. — И тихо спросил: — Вы верите в доброту Господа, Артур?

— Ну, это нечто весьма туманное, — с улыбкой произнес Лексингтон.

— Но это существует, поверьте. — Над столом появилась рука, похожая на лапу, с вытянутыми, словно для благословения, пальцами. — Она спасла однажды британцев, когда они были одни, может спасти и нас. Я молюсь, чтобы это случилось, и молюсь, чтобы нам был дан год. Больше не получится.

— Я надеялся для себя на триста дней, — вставил Хоуден.

Президент кивнул:

— Если нам будет это дано, то от Господа. И что бы мы ни получили, завтра будет на один день меньше, а через час — на час меньше. — Голос с интонацией Среднего Запада зазвучал быстрее. — Так что давайте посмотрим картину, как мы видим ее из Вашингтона.

И штрих за штрихом стал ложиться со свойственной мастеру любовью к порядку и краткости. Сначала факторы, которые Хоуден обрисовал своему Комитету по обороне: защита районов США, производящих продукты питания, что крайне важно для выживания после атомной атаки; появление ракетных баз на границе США и Канады; необходимость перехвата ракет над канадской территорией; Канада — поле битвы, беззащитная, уничтоженная взрывом и ядерными осадками; ее районы производства продуктов питания отравлены.

Затем альтернатива: ракетные базы на севере, усиление ударной мощи США, более ранний перехват и сокращение выпадения ядерных осадков над обеими странами, отсутствие поля битвы и шанс на выживание. Отчаянная необходимость ускорить все и предоставление полномочий Америке на быстроту действий… Принятие предложенного Акта о союзе; предоставление Соединенным Штатам заботы об обороне Канады и совместное ведение внешней политики; роспуск всех канадских вооруженных сил и немедленный новый набор под совместной присягой в верности; уничтожение пограничных ограничений; таможенный союз сроком на двадцать пять лет; гарантия канадской независимости во всех не упомянутых выше областях…

Президент объявил:

— Перед лицом грозящей нам общей опасности, не считающейся с границами и не уважающей суверенитеты, мы по-дружески, с почтением и уважением предлагаем вам Акт о союзе.

Наступила пауза — взгляд маленького крепыша, сидевшего за письменным столом, вопросительно блуждал по троим мужчинам. Рука поднялась и отбросила знакомую седеющую прядь. Мудрые глаза смотрели настороженно, но в глубине их таилась несомненная грусть — пожалуй, грусть человека, которому так мало удалось сделать для осуществления своей мечты.

И тут Артур Лексингтон спокойно произнес:

— Каковы бы ни были мотивы, господин президент, не так просто вдруг отказаться от независимости и изменить ход истории.

— Тем не менее, — заметил президент, — курс истории изменится, будем мы его направлять или нет. Границы не замурованы, Артур, они никогда в истории человечества не были замурованы. Все известные нам границы со временем изменятся или исчезнут, как и наша граница, и канадская, независимо от того, будем мы ускорять этот процесс или нет. Государства могут просуществовать век или два и даже больше, но в конечном счете не вечно.

— Я тут с вами согласен. — Лексингтон слабо улыбнулся и поставил на стол стакан, который держал. — Но согласятся ли все остальные?

— Нет, не все. — Президент отрицательно покачал головой. — Патриоты — по крайней мере горячие патриоты — мыслят сиюминутно. А остальные — если все им разжевать — учтут факты, когда придет время.

— Возможно, со временем, — сказал Хоуден. — Но как вы сами отметили, Тайлер — и тут я с вами согласен, — времени-то у нас как раз и не хватает.

— В таком случае, Джим, я хотел бы услышать, что вы предлагаете.

Момент настал. Подошло время, подумал Хоуден, для жесткого прямого разговора. Настал решающий момент для определения будущего Канады… если оно существует. Правда, даже если сейчас будет достигнуто в общих чертах соглашение, за этим последуют дополнительные переговоры и уточнения — много уточнений и бесконечных деталей будет привнесено экспертами с обеих сторон. Но все это будет потом. Крупные же вопросы, основные уступки — если какие-то удастся выжать — будут решаться здесь и сейчас, между президентом и им.

В Овальном кабинете стояла тишина. Снаружи больше не доносился шум транспорта и детские крики — возможно, изменился ветер, — да и стука пишущей машинки не было слышно. Артур Лексингтон передвинулся на диване; находившийся с ним рядом адмирал Рапопорт продолжал сидеть неподвижно, словно пришибленный. Кресло президента скрипнуло, когда он слегка повернулся, обеспокоенно и вопросительно глядя через стол на задумчивое орлиное лицо премьер-министра. А Хоуден думал: «Мы всего лишь четверо мужчин — обычные смертные, которые скоро умрут и будут забыты… и, однако же, то, что мы решим сегодня, повлияет на состояние мира на века».