Александр Варго - Гурман

— Угу, — откликнулся тот.

— Я все вспоминаю Гунна, — вдруг заговорил Монгол, приоткрыл окно и вдохнул утренний воздух. — Он ведь был жив, когда вы его нашли в ту ночь.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — заявил Дантист. — Его посадили на железку с зазубриной. С такими ранами живут очень мало. Значит…

— Его упаковали прямо там, возле «Берлоги», — продолжил мысль Монгол. — СМС отправляли оттуда же. Так мог действовать только очень крутой мэн с железными нервами.

— Или абсолютный псих. К чему ты это?

— Мы не знаем, кого ищем, — объяснил Монгол. — Вот прикинь, приедем мы сейчас туда со стволами, найдем какой-нибудь люк, ведущий в коллектор или подвал. Допустим, там будет сидеть какой-нибудь бомж. Что ты сделаешь? Завалишь его или будешь допрашивать?

— Монгол, у тебя есть дурная привычка опережать ситуацию. — Дантист недовольно поморщился и рявкнул:

— Куда дальше?

— Сейчас будет деревня, там сквозной проезд, — ответил Гаучо. — Далее по левой стороне окажется озеро. За ним развилка. Нам направо, еще семь-десять километров по бетонке. А потом уже совсем рядом.

На некоторое время в машине снова воцарилась тишина. Она буквально за пару минут пролетела деревню с забавным названием Фенечкино и помчалась дальше.

«Нива» проехала озеро. Одинокий рыбак в резиновой лодке клевал носом, но удочку держал крепко.

Приятели оказались на развилке, о которой говорил Гаучо, и затряслись на неровно выложенных бетонных плитах. Сквозь промежутки между ними пробивались жесткие пучки травы. Дантист немного сбавил скорость.

Вскоре бетонные блоки закончились, и машина выехала на заросшую тропу, ведущую к лесу.

— Уже скоро, — встрепенулся Гаучо.

Через пятнадцать минут «Нива» остановилась. Друзья быстро перекусили и выпили кофе из термоса. Дантист вытащил из багажника сумку, Монгол повесил на плечо зачехленное ружье, и молодые люди двинулись в заросли.

— Тут раньше была дорога, — проговорил Гаучо. — Со временем ее сухостоем завалило, поэтому туда только тропами добраться можно.

Товарищи еле поспевали за ним. Солнце уже окончательно проснулось и теперь сверкало на чистом небе.

— Да уж, не очень-то удобно сквозь репейники лезть, — сказал Монгол, убирая с лица налипшую паутину.

— Неудобно с лысого бледнолицего скальп снимать, — отозвался Гаучо, проворно передвигая ногами.

Монгол инстинктивно коснулся бритой головы и искоса посмотрел на него.

Спустя некоторое время Гаучо остановился. Он повертел головой, вглядываясь в кусты и деревья. Наконец его лицо озарилось радостью.

— Вот, смотрите!

На сучке березы висела пивная банка.

— Глеб вчера водку полировал, — пояснил байкер. — Это ориентир.

В тревожных поисках прошло еще минут тридцать. Потом впереди проклюнулись очертания разрушенного здания. Дантист молча взглянул на Гаучо, и тот согласно кивнул. Троица двинулась вперед, утопая по пояс в густых зарослях.

С веток сорвались какие-то птицы и взмыли в воздух.

— Помолчите! — Гаучо поднял руку.

Он осмотрелся, довольно хмыкнул и начал пробираться к высокому пню, видневшемуся среди кустарников.

— Как вы думаете, на что это похоже?

— На пень. — Монгол сплюнул, расчехляя ружье. — Уж не на Мэрлин Монро, это точно.

— Я тоже так подумал, когда увидел. Ползите сюда.

«Барсы», ничего не понимая, приблизились к Гаучо.

— Смотрите внимательно.

Дантист склонился над пнем, все еще недоумевая, но тут же вздрогнул. Он заметил черное отверстие, закрытое сверху мелкоячеистой сеткой из металла.

«Вентиляционная труба, — подумал Дантист, чувствуя, как по виску скользнул ручеек пота. Неужели?»

— Дантист, ты на пень взгляни, — сказал Гаучо. — Это бутафория. Он не настоящий.

Байкер опустил ладонь и сразу почувствовал пластик. Хотя внешне все выглядело реалистичнее некуда — обычный пень, со мхом и отслаивающейся корой.

«Да, вот только в простых пнях не маскируют вентиляционные трубы», — подумал Дантист.

— Я нашел еще один такой же. Метрах в двадцати отсюда, — добавил Гаучо. — Нужно искать лаз. Уверен, он должен быть где-то рядом.

Лаз нашелся минут через сорок. Все это время байкеры ползали на коленях, исследовали каждый клочок земли.

— Все сюда, — позвал Дантист.

Он сдвинул в сторону большой лист рубероида, скрывавший бетонную площадку, в центре которой находилась дверца из толстых грубых досок. Она была достаточно большой для того, чтобы под землю проник человек.