Александр Варго - Гурман

Мила вернулась к ним.

— Виктор, посмотри на меня.

Пальцы бывшего сыщика сжались в кулаки.

— Скоро ты увидишь своего сына. Через час-полтора, — пообещала она. — Потерпи, он сейчас спит. Но у меня появился один вопрос к тебе. Я случайно услышала твой разговор с Артуром. — Она снова села напротив Виктора и пристально посмотрела ему в глаза. — Ты сказал, что Артур убил своего отца, моего Сережу. Это правда? Или ты хотел вызвать в нем какие-то чувства? Спровоцировать на что-то?

— Это правда.

— Откуда такая уверенность? Только не вздумай мне лгать. Помни, что у тебя в затылке.

— Я служил в милиции, лично приезжал, когда в сарае Артура нашли труп Малышева, — проговорил Виктор. — В прессе лишь указали, что он найден мертвым. Его пытали перед смертью. Только об этом знают очень немногие.

Мила выпрямилась. Ее лицо побледнело, покрылось морщинами. Она выглядела растерянной и даже напуганной.

— Ты хочешь сказать, что это сделал Артур? — Мила сжала виски Виктора ладонями и вперила пронзительный взгляд в его осунувшееся лицо. — Ты не врешь, — сказала она. — Меня не было в Каменске много лет, — медленно произнесла Мила, начиная расхаживать вокруг пыточных приспособлений. — Сережа сказал, что нужно на время уехать. Мы однажды чуть не попались. Я переписывалась с ним какое-то время, а потом узнала, что он пропал без вести. Но мне бы и в голову не пришло!.. — Она остановилась у широкой доски, над которой стояли две вертикальные перекладины с деревянным валом посередине.

Несколько минут Мила провела в полной неподвижности. Было слышно, как с тела Павла на полиэтилен капает кровь.

— Сюда много веков назад клали еретиков, — наконец сказала Мила.

Она крутанула ручку, которая крепилась к валу, и он со скрипом завертелся.

— Преступника привязывали к доске, делали разрез в животе, вытаскивали часть кишечника и прибивали к валу. Если работать аккуратно, кишечник не порвется, намотается полностью.

Она говорила спокойным, неторопливым голосом, как гид в музее искусств, но Кате и Виктору было видно, что сумасшедшая баба все еще не может прийти в себя. Новость об истинной причине смерти Малышева просто ошарашила ее.

— В течение нескольких минут из человека можно было вытащить более семи метров кишок. У него на глазах. Кто-нибудь хочет испробовать это на себе? — Она оставила в покое ручку вала и перешла к огромному быку. — Это изобрели древние греки. Фаларис, сицилийский правитель, очень любил сажать людей в этого быка. Видите? На спине статуи сделан люк. Под брюхом разводили костер, и бык очень быстро раскалялся от жара. Крики приговоренного доносились из отверстий, проделанных в ноздрях статуи. Витя, я гляжу, тебе скучно? Хочешь посидеть внутри? Правда, я еще не успела убраться. Там несколько дней назад изжарился один полицейский. Тот самый, который помог нам с Артуром покинуть Заозерье. — Она вытерла рукавом слезы, всхлипнула, ровным шагом подошла к стене и сняла с крючка подводное ружье. — Наверное, я закончу все прямо сейчас, — прошептала Мила, приподнимая оружие.

Зазубренный наконечник стрелы слабо блеснул.

Олег погрузился в странное состояние. Он испытывал вялую расслабленность, даже приятную, и страх. Затаенный, прогорклый, как старый жир, на котором бессчетное количество раз готовили пищу. Он по капле сочился из пор его кожи, выдавливал наружу жизнь и рассудок.

В комнату, тяжело ступая, вошел Артур. Его высохшее лицо было встревоженным. Он присел на корточки и закрыл вентиль, подающий газ, выбил ногой баллон из-под котла, подошел к стене и начал крутить ручку лебедки, вытаскивая Олега из кипящего чана.

— Я спасу вас. А вы поможете мне, — прохрипел Артур, испуганно оглядываясь.

С распухших, неестественно белых ног Олега стекали капли и падали в бульон, сваренный из человека.

— Вы покажете мне солнце?

— Да.

Олегу захотелось рыдать от счастья. Он спасен! Вот только сможет ли идти этими ногами?

— Потерпите немного.

Только теперь Олег открыл глаза.

Над ним склонился Артур и пробубнил:

— Вам скоро станет легче.

Олег завыл. Значит, это всего лишь сон.

Его обволакивал пар, поднимающийся от котла. Парень опустил голову. Ничего не разобрать. Сколько он уже варится? Десять минут? Час?

Олег скосил глаза на старика. Тот стоял боком к нему и старательно нарезал лук. Рядом лежала чисто вымытая морковь с забавными зелеными хвостиками, очищенный картофель, пачка соли, вскрытая банка томатной пасты и пучок зелени.