Александр Костенко - Интересно девки пляшут, или Введение в профессию

Когда всё закончилось, начальник помолчал немного, видимо размышляя, говорить или не говорить. Потом внимательно посмотрел в мою сторону и произнёс:

— Завтра на «дембель» поедешь, приказ подписан сегодня. На боевом расчете ещё скажу. Проводим тебя домой как положено, — потом сделал паузу и добавил. — Или останешься здесь без меня?

— Конечно, нет. А ты?

— А я… Снова в Афган, бумаги, оказывается, уже готовы, — коротко ответил он. Как плюнул.

Сказал, и, не дождавшись ответа, повернулся и, торопливо одевшись, быстро вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Я встала и, прижавшись лбом к холодному оконному стеклу, долго смотрела ему вслед, пока тёмную фигуру начальника заставы не скрыла от меня снежная пелена…

Прошло почти три года с тех пор, как я успешно, хотя и не по своей воле, дембельнулась из Вооружённых Сил СССР и вернулась домой. К описываемому моменту я успела окончить три курса второго медицинского института, выйти замуж и развестись, завести собаку и много чего ещё, чем так щедра гражданская жизнь. В общем, студенческая жизнь текла, заставляя меня окунаться с головой в водоворот страстей и событий. Поездки с сокурсниками на Кавказ и в Карпаты, захватывающие походы в Ново-Афонские пещеры в Абхазии, скалолазание по Карадагу — летом, а лекции, семинары, коллоквиумы, экзамены, пивная на юго-западе «Ракушка», регулярные рейды в институтском оперотряде — в остальное время года, не располагали к грустным воспоминаниям. Гнали их прочь. И я всё реже и реже стала вспоминать нашу пограничную заставу и то, что было с ней связано. Только иногда, уединившись на даче в глухой деревне в Калужской области, я вспоминала обо всём. И сердце сразу наполняла необъяснимая тревога, которая не уходила потом несколько дней, не давая покоя. Единственным человеком, которому я рассказала всё, был отец. Но это было уже давно. И больше к этой теме мы не возвращалась. Хотя во снах я снова и снова видела грустные глаза капитана Пустого, которому предстояло ехать утром в отряд вместе со мной, где ему и подписали документы на очередную командировку в Афганистан. Вновь мне слышалось, как, предчувствуя наше скорое расставание, выли на питомнике Дик и Петти. И, конечно же, мне не давали покоя останки отважной разведчицы, покоящиеся в подземелье замка Хродвальда. Временами я чувствовала непреодолимое желание бросить все дела, сесть на поезд и мчаться к нашей северной границе. Зачем? Я и сама не могла объяснить этого. В противном случае я, наверное, так бы и поступила. Но с возвращением из деревни в Москву тревога постепенно уходила и я успокаивалась. Наверное, так продолжалось бы и дальше…

До тех пор, пока воспоминания совсем не стёрлись бы из моей памяти. Но…

В это солнечное июльское утро я сидела у раскрытого окна мчавшейся в сторону Калужской области электрички. И, прихлёбывая прямо из узкого горлышка холодное сухое вино, разглядывала в упор наглого молодого человека. Парень сидел напротив меня и совершенно открыто пялился на мои стройные ножки. Не скрою, что изредка и с деланным равнодушием я тоже посматривала в его сторону, а он, в свою очередь, то и дело бросал на меня оценивающие взгляды. Не знаю почему, но меня это веселило. Надо сказать, что по абсолютно необъяснимым для нормального человека причинам меня веселило в это утро всё. Хотя радоваться как раз-то особых причин и не было. Так прошёл, наверное, час нашего совместного путешествия. На исходе примерно шестьдесят пятой минуты красавец всё-таки решился осведомиться:

— Молодая леди находит в моём внешнем виде что-то смешное?

— В Вашем? Помилуйте, сударь! Скорее в своём, — сказала я и тут же задала, как это всегда бывает, глупейший вопрос:

— Вина хотите? Холодного?

Он, конечно же, хотел. Ещё бы не хотеть холодненького. В такую-то жару. Но стеснялся. А может, и побаивался. Сами знаете, как опасно в наше время заводить знакомства в электричках, да ещё с человеком, который без видимых причин прямо надрывается от хохота. А смех без причины, как известно, — признак… Но я всё-таки настойчиво протянула ему пластиковый стаканчик с вином и сказала первый тост, который ему сразу очень понравился. Сколько живу на свете, столько убеждаюсь, что так устроено большинство людей. Почему-то у них от сознания того, что кому-то рядом ещё хуже, чем им самим, значительно поднимается настроение.