Сергей Цикавый - Замена

Кристиан глотнул.

– Всё.

– Нет. Не всё, – ответила Джоан. – Следующую.

– Следующую, – протянул Келсо, вертя блистер пальцем. – И сколько всего мне их съесть?

– Все десять штук.

– Но мне же будет больно, – улыбнулся Кристиан. – О-очень больно.

– У тебя в любом случае заболит. Или голова от нитроглицерина, или кусок руки от карбида молибдена. Жри давай.

Джоан подняла пистолет и приставила его к плечу Кристиана.

– Соня, – позвал он. – И ты что, так это оставишь? Это же для тебя шоу. Сделай что-нибудь.

«Сделай что-нибудь!»

…Кристиан гладил ее щеки, и с них слезала кожа. Он уже умел контролировать карминную дрожь, а я не умела ничего – только смотреть, только пытаться что-то почувствовать. Девочка умерла, и только тогда он меня отпустил.

«Сделай что-нибудь!»

– Соня занята, – любезно сообщила Джоан сквозь грохот света, грохот пульса. – Соня думает и приходит к правильным выводам.

– Соня, – прошептал Кристиан. – Я приду вечером, Соня. Пусть дурочка думает, что она может меня держать. Я приду.

– А ну закрой рот и жри! – прикрикнула Малкольм.

«Это как свист кнута», – поняла я. Мне было холодно, и бретели бюстгальтера стали острыми от пота.

– …Я приду, – шептал Кристиан, и я видела только его глаза. – Я приду, мы разогреем вино – сильно разогреем, и когда оно закипит, я волью тебе его…

– Приходи.

Свет померк – и сразу же прояснился.

Я подошла к столу и положила на него трость. Алюминий покрылся коркой окалины, ручка сгорела у меня в ладони. Трость изогнулась, как лук, а набалдашник тяжелыми каплями стекал на пол.

Я вдохнула дым горящей резины, дождалась, пока смрад взорвется болью под переносицей, и повторила:

– Приходи.

Я остановилась только у лестницы.

«Плохо как. Совсем плохо» .

Плохо было то, что я ушла – нет, сбежала, – оставив там Элли. Плохо было сердцу, и совсем уж плохо – ногам. Я провела перед лицом рукой: за ладонью оставался призрачный след. Колени отказывались служить, и кто-то очень умный шептал: «Ты сама позвала его. И он ведь придет» .

– Давай, давай, – сказала Джоан. – Вот сюда.

Меня подтолкнули, почти пронесли немного, а потом я присела, ощущая спиной ровную поверхность.

– Молодец, молодец, – приговаривала Малкольм. – Умница.

Она уминала мне плечи, усаживала, подпирала. «Это общежитие, – думала я. – Сейчас коллеги пойдут на первый урок. Нет, нет, нельзя мне сидеть» .

– Руку дай… – вспыхивали слова. – Нет, черт, шею… Ага, вот так!

Укол. Шепот о том, что Мовчан дала ей этот шприц, что все ненадолго станет хорошо, какие-то химические термины… Джоан держала руку – ту самую, перебинтованную, и я чувствовала жар. И чувствовала: мне лучше настолько, что я готова спрашивать.

– Он придет?

– Нет.

– Нет?

– Нет, я сказала.

«Нет» . Джоан смотрела мне в глаза, я видела ее одобрение.

– Он стал таким, чтобы растормошить меня, – сказала я.

«Я знаю», – кивнула Джоан.

…А потом ему понравилось. Так иногда бывает, когда сводит с ума боль, а потом – близкий человек, который не становится ближе. Будить можно поцелуем, можно – ударом по голове. В конце концов, заставлять кого-то жить – это уже насилие.

Новая порция наркотика ускоряла меня, свет стал просто светом, звук – звуком.

– Это прошлое, которое над тобой не властно, – ответила Джоан и уселась рядом. – Делай, наконец, выводы.

– Почему… Почему тогда я его боюсь?

Она поджала губы и кивнула:

– Глупо не бояться Келсо. Другое дело – смывать мозги в унитаз при одном его виде.

Джоан повернулась ко мне:

– Кукла Кристиана Келсо существует только вот здесь, – она ткнула пальцем мне в лоб. – В твоей памяти.

«Нет-нет, с Кристианом нельзя как с тростью! – говорил ее взгляд. – Но и ты не…»

Не – кто? Я не знала, как это назвать. Думать вдруг стало так сонно, стена стала такой удобной, и слабость понимания охватила меня всю. Я поскребла горло, нащупывая пуговицы.

А еще кто-то уже говорил мне эти слова. Кто-то другой.

– Ох ты ж боже мой, – вздохнула Джоан и расстегнула мне ворот блузки.

Ее лицо застыло, а потом расплылось в улыбке.

– Боже мой, – зачем-то повторила она, все еще улыбаясь, и встала.

– Куда ты?

– СБ забрала Элли. Надо изловить их до того, как они захотят тебя.

Джоан постучала в дверь рядом со мной, показала язык и скрылась на лестнице.

Я попыталась подняться, но не успела. Дверь распахнулась, и мне только и осталось, что смотреть снизу вверх, как в коридор выглядывает Анатоль.