Роберт Ладлэм - Уик-энд с Остерманом

— Исключено. Они не входили в контакт друг с другом с начала нашей психической атаки. Всем им — и каждому в отдельности — мы скормили кучу туфты, блефа, частично смахивающего на правду. Мы организовали телеграммы из Цюриха, телефонные звонки из Лиссабона, сообщения, которые передавались незнакомыми людьми в глухих местах. И теперь каждая из этих пар блуждает в потемках. Никто не знает, чем занимаются остальные.

Агент по имени Коль, сидящий на стуле у окна мотеля, взглянул на Фассета. В том, что касалось последнего утверждения, Фассет не мог быть абсолютно уверен, и Коль знал это. Часов двенадцать назад они потеряли из виду Остерманов. Был перерыв в три и в три с половиной часа соответственно в слежке за Кардоне и Тремьяном. И все же, подумал Коль, Фассет прав.

— Где Остерманы? Прошлой ночью, то есть сегодня утром вы сказали, что не знаете.

— Мы нашли их. В одном из отелей Нью-Йорка. По нашим данным очень сомнительно, что Остерманы могли быть в этом районе прошлой ночью.

— Но вы не слишком уверены в этом.

— Я сказал — сомнительно. Полностью исключить ничего нельзя.

— Но вы уверены, что это один из них?

— Мы так думаем. Вне всяких сомнений, убийца — мужчина. Это… требовало большой физической силы. Он знал окрестности вашего дома лучше нас. Учтите — мы изучали их несколько недель.

— Бога ради, остановите же этих людей! Так не может продолжаться!

— Кого именно? — тихо спросил Фассет.

— Всех! Ведь убит человек!

Фассет неторопливо поставил чашку:

— Если мы сделаем то, что вы предлагаете и, должен признать, чего нам самим очень хочется — ведь, не забывайте, убит один из моих людей, — мы не только сведем на нет шансы взять «Омегу», но подвергнем риску и вас, и вашу семью. На это санкции я никогда не дам.

— Большему риску мы уже не можем подвергнуться, и вы это понимаете!

— Вам вообще опасность не угрожает. Во всяком случае, пока вы будете вести себя как обычно. Если мы сейчас появимся на сцене, то тем самым признаем, что приглашение на уик-энд — ловушка. А она не может захлопнуться без вашей помощи… Тем самым мы подпишем вам смертный приговор.

— Не понимаю.

— Тогда поверьте на слово, — резко сказал Фассет. — «Омега» должна выйти на вас. Другого пути нет.

Таннер помолчал, внимательно наблюдая за Фассетом:

— Но это не вся правда, так ведь? Все, что вы говорите… основательно запоздало, верно?

— Вы догадливы.

Взяв чашку, Фассет подошел к столу, на котором стоял термос с кофе:

— Остался один только день. Максимум два. И тогда «Омеге» придет конец. Одна ошибка с ее стороны — и все будет кончено.

— А динамитная шашка под мой дом — и мы взлетим к небесам.

— Ничего подобного не может случиться. Во всяком случае с вами. Никакого насилия. Откровенно говоря, вы не представляете для них ценности. Особенно сейчас. Они будут заняты только друг другом.

— А что насчет вчерашнего дня?

— Мы дали сообщение в полицейскую сводку. Ограбление. Несколько странное, конечно, но тем не менее ограбление. Вы ничего не должны отрицать.

— Они поймут, что это вранье. И откровенно скажут об этом.

Фассет уставился куда-то в пространство со спокойным выражением лица.

— И тогда наконец мы возьмем «Омегу», да? И нам все станет ясно.

— А что прикажете делать? Кидаться к телефону звонить вам? У них может быть другая точка зрения на этот счет.

— Как только завтра днем появится первый же гость, мы услышим каждое слово, сказанное в вашем доме. Сегодня утром, попозже, два ремонтника придут к вам привести в порядок проводку, испорченную при ограблении, и поставят миниатюрные подслушивающие устройства по всему дому. При первом же визите они будут задействованы.

— И вы хотите убедить меня, что не раньше?

— Нет, — вмешался Коль, — не раньше. Интересует нас отнюдь не ваша частная жизнь, только безопасность.

— Вам бы лучше вернуться, — сказал Фассет. — Дженкинс подбросит вас до вашего участка с южной стороны. Версия: вам не спалось, и вы вышли прогуляться.

Таннер медленно направился к дверям. Остановившись, он снова посмотрел на Фассета.

— Все точно так, как в Вашингтоне, да? Вы не оставляете мне никакого выбора.

— Мы будем на связи. На вашем месте я расслабился бы и сходил в клуб. Сыграл бы в теннис, поплавал. Выкинул бы из головы все эти мысли. Право, вы почувствуете себя после этого куда лучше.

Таннер недоверчиво смотрел на Фассета. Он был растерян, словно чиновник низшего ранга, попавший на совещание, где обсуждались вопросы большой политики.