Роберт Стоун - Перейти грань

— Расслабься, — бросил ему Торн и открыл перед Стрикландом заднюю дверцу. Промычав что-то в знак благодарности, Стрикланд сел на заднее сиденье и посмотрел на Гарри Торна. Торн вызывал у него больше затруднений с речью, чем обычно.

— Как продвигается работа? — спросил Торн и принялся разглядывать его в ожидании ответа. Некоторым людям хватало такта не таращиться в тот момент, когда на него нападало заикание. Гарри был не из их числа.

— Отлично, — наконец выдавил Стрикланд. — Как продвигается бизнес?

Контрвопрос вызвал у Торна сдавленно-горькую усмешку.

— Лучше не бывает. — Торн пристально посмотрел на Стрикланда. — Что такое, вы не верите мне?

— Верю, конечно, — отозвался Стрикланд. — Сможете ли вы уделить мне немного времени на следующей неделе? До выхода Оуэна в море?

Лимузин мягко, словно крадучись, катился по улицам театрального района. Торн, забыв о Стрикланде, разглядывал вечернюю толпу.

— Позировать вам, вы хотите сказать?

— Ну, — начал Стрикланд, — н… не обязательно позировать, а…

— Я не хочу сниматься в вашем фильме, Рон, — прервал его Торн. — Извините, но мне кажется это неуместным.

— Вы должны, — настаивал Стрикланд. — Мне придется убедить вас в этом.

Торн повернулся к нему.

— Это почему же?

— Потому что ваше присутствие необходимо. Без него не получится сюжет.

— Какой сюжет?

— Потом увидите.

— Увижу? — насмешливо переспросил Торн.

Стрикланд поклялся про себя, что заставит Гарри Торна сидеть и смотреть на самого себя в темноте зрительного зала.

— Ладно, — сдался Торн, — может быть, я и смогу уделить вам минут пять или десять в конце недели.

— Пяти и даже десяти минут будет недостаточно, — возразил Стрикланд. — А вот два раза по полдня после обеда меня бы устроило.

— Посмотрим, — кивнул Торн. Стрикланд понял, что его прямолинейность понравилась Торну. — Когда я смогу посмотреть что-нибудь из снятого?

— Пока слишком рано. Когда Браун отправится в плавание, я займусь монтажом того, что у меня есть.

— Хорошо, — согласился Торн. — Буду ждать с нетерпением.

Подъехав к ресторану, шофер сопровождал их до входа, не боясь вымокнуть под дождем. Тут подавали бифштексы, стояли красные банкетки, на стенах висели картины на темы скачек, а пол был устлан опилками. Нижний зал ресторана примыкал к бару, где собралась многочисленная и крикливая компания нью-йоркских выпивох. Стрикланд увидел Брауна и его жену за столиком, стоявшим всего в нескольких шагах от шумного бара.

— С возвращением. — Торн пожал Брауну руку, а Энн одарил церемонным поцелуем. Затем коротким жестом подозвал к себе официанта. Тут же словно из-под земли появился метрдотель. Торн отвел его в сторону, Стрикланд придвинулся ближе, чтобы лучше слышать.

— Почему мои друзья за этим столом? — спросил Торн. Метр молча опустил голову.

— Знаете, что они говорят об этих столиках? — спросил Торн у Стрикланда, заметив, что тот прислушивается. Он сделал жест в сторону банкеток, над которыми висели акварели с изображением бегов. — «Эти лицезреют лошадей». — Точно таким же жестом он обозначил горизонталь, пересекавшую тела посетителей бара. — «А эти лицезреют задницы». Вы ведь так говорите, да, Пол?

— Я ужасно сожалею, господин Торн, — пролепетал метрдотель по имени Пол. Брауны, похоже, не слышали этого разговора. Пол провел всех в другое помещение, где и свет, и разговоры были приглушенными. Гарри шел между Оэуном и Энн, взяв их под руки.

На столе тут же появилась бутылка вина, и Торн предложил, чтобы его оценила Энн.

— Но это же чудо! — воскликнула она. — Очевидно, вам уже приходилось бывать здесь прежде? — Она бросила на Торна игривый взгляд.

За закуской Стрикланд наблюдал, как Энн кокетничает с Гарри. В ее присутствии он становился болезненно чувствительным и подавленным. Ему приходилось делать над собой усилие, чтобы не смотреть на нее все время. Застенчивость в общении с женщинами была не в его правилах. Обычно он давал им почувствовать свое внимание и предоставлял самим определять дальнейший ход событий. Браун был каким-то притихшим. Он загорел и, видимо, очень устал, и это было естественно после нескольких дней пребывания в океане. Наблюдая за ним, Стрикланд пытался определить разницу между реальным Брауном и его образом на экране.

«На экране, — думал Стрикланд, — Браун выглядит совсем неплохо, этакий прирученный тигр». Черты у Брауна были выразительные, но, пожалуй, чересчур правильные, и от этого он производил впечатление какой-то излишней красивости, а кроткий взор говорил о мягкотелости, по крайней мере, так казалось сначала. В общем, он вызывал симпатию, но не внушал должного уважения.