Джеймс Роллинс - Убийцы смерти

Служба в американском спецназе приучила Такера всегда быть наготове, однако сегодня утром это требование было особенно острым. Оно позволяло ему сосредоточиться на двух основных мыслях.

Во-первых, порт Владивосток на Тихоокеанском побережье России был существенным шагом вперед по сравнению с каменистыми пустынями раздираемого войной Афганистана, — хотя Такер не стал бы добавлять этот холодный город в список тех мест, где ему хотелось бы провести старость.

Во-вторых, оценка степени угрозы — то есть, кто сегодня попытается совершить покушение на его босса, где эти люди могут прятаться, что они сделают.

До того как Такер три недели назад взялся за эту работу, на жизнь крупного русского предпринимателя уже были совершены два покушения, и нутро подсказывало ему, что третья попытка произойдет в самое ближайшее время.

Ему нужно быть наготове — им обоим нужно быть наготове.

Такер протянул руку, подбадривая легким прикосновением своего напарника и товарища. Под заснеженной шерстью он ощутил напряженные мышцы своей бельгийской овчарки. Кейн состоял на военной службе, и Такер несколько лет работал в паре с ним в Афганистане. Уволившись из армии, Уэйн забрал собаку с собой. Их связывало нечто гораздо более крепкое, чем поводок; оба прекрасно понимали друг друга и могли обходиться без сказанных вслух слов и жестов рукой.

Кейн уютно устроился рядом с хозяином, навострив уши, внимательно наблюдая за всем происходящим своими черными глазами, казалось, не обращающий внимания на снег, легший толстым слоем на открытые участки его черной с рыжим шерсти. Остальное его поджарое тело было защищено специальной попоной К-9 «Шторм», раскрашенной под его окрас, влагонепроницаемой и усиленной кевларом. В ошейнике Кейна были спрятаны радиопередатчик размером с ноготь и телекамера ночного видения, что позволяло хозяину и собаке постоянно поддерживать между собой зрительную и слуховую связь.

Такер снова полностью переключил внимание на то, что происходило вокруг.

Во Владивостоке было раннее утро, еще не рассвело, поэтому в порту царила полная тишина. Лишь изредка в полумраке торопливо проходил какой-нибудь докер, спешащий на работу. И все же Такер делал все возможное, чтобы не привлекать к себе внимание, стараясь слиться с окружающим фоном: обыкновенный портовый рабочий.

«По крайней мере, хочется надеяться, что со стороны я произвожу такое впечатление».

Такеру было под тридцать, рост выше среднего, на голове растрепанные светлые волосы. Свои накачанные мышцы он скрыл под толстой телогрейкой, спрятав проницательные жесткие глаза под надвинутой на лоб шапкой-ушанкой.

Уэйн провел большим пальцем Кейну по голове, и собака в ответ повиляла хвостом.

«Далековато нас забросило от дома, да, Кейн?»

Впрочем, если убрать океан, Владивосток мало чем отличался от того места, где Такер провел семнадцать первых лет жизни, — от маленького городка Ролла, штат Северная Дакота, у самой границы с Канадой. Если в Соединенных Штатах и есть местечко, которое может поспорить с Сибирью, то это именно Ролла.

В детстве Такер летом плавал на каноэ по озеру Уиллоу и ходил в походы по горам Норт-Вудс. Зимой он бегал на лыжах, ходил на снегоступах и занимался подледной рыбалкой. Однако его жизнь была далеко не такой безоблачной, как можно было бы предположить по слащавым картинкам с рождественских открыток. Родители Такера, оба школьные учителя, погибли в автомобильной катастрофе, произошедшей по вине пьяного водителя, когда мальчику было всего три года, оставив его на попечение деда по отцовской линии, которого сразил инфаркт, когда он расчищал снег в одну особенно суровую зиму. После чего Такера, не имевшего других близких родственников, в возрасте тринадцати лет отдали в детский дом, где он оставался до тех пор, пока в семнадцать лет не подал прошение о досрочном выходе из-под опеки и не пошел в армию.

Такер задвинул эти мрачные годы как можно дальше, на задворки памяти.

«Неудивительно, что собак я люблю больше, чем людей».

Он снова сосредоточился на насущных задачах.

На главной проблеме: покушении.

Такер внимательно осмотрел причал.

«Откуда может прийти опасность? И в каком виде?»

Богдан Федосеев, русский предприниматель-миллиардер, вопреки совету Такера договорился об этом раннем визите в порт. Вот уже несколько недель ходили слухи о том, что докеры стремятся объединиться в профсоюз, и Федосеев согласился встретиться с вожаками в надежде усмирить своих рабочих. И как будто одной напряженности было недостаточно — Такер подозревал, что среди докеров немало приморских сепаратистов, развязавших кампанию политического террора против видных дальневосточных предпринимателей, а это делало Богдана Федосеева в их глазах желанной целью.