Гвидо ди Соспиро - Запретная книга

— Lux naturae, — прочел Лео первую фразу. — Природный свет.

— Уверена, это значит «луна».

— Почему?

— Смотрите: если взять первые две буквы ог каждого слова, получится вот что: «LUx NAturae» — «луна». А луна — это и есть природный свет. Следующая задачка потруднее: «Mensura structurae verae magiae».

— Это значит «Мера построения истинной магии».

— Да, и я думаю, что слово, которое здесь зашифровано — «menstruum».

— Верно… — Лео одолевали сомнения, но он быстро втянулся. — Разумеется, в латыни U и V взаимозаменяемы. Думаю, речь идет о женских… тайнах, — как можно деликатнее предположил он.

Орсина ничуть не смутилась.

— Согласна. Теперь смотрите сюда: «Vulva tumens radius».

— Звучит достаточно прозрачно, — сказал Лео. — «Утроба, набухшая сиянием». Но я не вижу смысла.

— Вот именно. Смотрите: получается слово «vultura» — «стервятник».

— Как сюда вписывается стервятник, хотел бы я знать?

— В тексте сказано, что стервятник — чистейшая из птиц, потому что не убивает ради еды, даже растения.

— Свежий взгляд на стервятников… Господи, они питаются падалью! Что в этом чистого? Ладно, и к чему вы пришли?

— В сущности, ни к чему… Вот фраза, с которой не получается разобраться: «Pulsa cineres, elige lacunam».

— «Измельчи прах, выбери полость», — озадаченно перевел Лео. Немного подумав, он произнес: — Рискну предположить, что все эти латинские фразы связаны с деторождением. Пособие для молодоженов времен Ренессанса — как зачать, например, мальчика. Или, наоборот, как зачатие предотвратить. Все эти упоминания о луне, менструации… Смотрите: «А caelo totum», значит «Все это — от небес». Получается… та-ак… «acetum» — «уксус». Ну конечно, дифтонг «ае» в слове «caelo» произносится как «е». Должно быть, прах и уксус — это составные какого-нибудь зелья, а речь идет о роли кислотности при зачатии. А то, что «от небес», — это ребенок. В то время авторы книги открыто не могли заявить об этом, потому что официальная медицина не признавала их за ученых. Сегодня такие знания никому не нужны.

— Возможно, вы правы, — сказала Орсина, — и книга действительно рассказывает о подобных проблемах. Но что, если есть другое значение?

— Если и есть, я его не вижу. Мне довелось прочесть лишь малую часть текста.

— Не понимаю, почему дядя так упорно не разрешает показать книгу вам.

— Может, это лишь одна из особенностей его мышления? Он говорил, что книгу дарят старшему сыну — или дочери — накануне свадьбы. Вы обязаны решить загадки и применить знания на практике. Да, они бесполезны, но это фамильная традиция, а барон живет прошлым.

— В книге может скрываться и нечто большее. Вдруг ее значение не столько буквально, сколько символично?

— Что ж, замечательно, — сказал Лео. Похоже, книга не опасна. Тем лучше. — А может, этот трактат — нечто вроде пособия по самостоятельному психоанализу?

— Пытаетесь развеять мои страхи, да? — Орсина спрятала листки в сумочку.

— Нет, думаю, что бояться действительно нечего. Серьезно, я говорю искренне.

— Лео, — Орсина неожиданно взглянула на него с большим чувством, — помните, я оставляла вам письмо на столе в университете?

— Да, — прямо ответил Лео. Лгать было бессмысленно.

— Почему вы не ответили?

— Я так и не вскрыл конверт.

— Что?! Но почему? Почему не прочли его, вы… глупец?..

Лео молчал.

— В том письме я излила вам душу! — Девушка неожиданно схватила Лео за лацканы блейзера и притянула к себе.

— Простите, Орсина. Меньше всего на свете я хотел причинить вам боль.

— От письма избавились не читая, даже не вскрывая… Так?

— Так. Я отдал его секретарю на уничтожение вместе с другими бумагами.

— Вы выбросили мое письмо, не прочитав его?! — Орсина посмотрела на Лео широко раскрытыми глазами. — Но почему? Разве я вам нисколько не нравилась? Вас ко мне не тянуло?

— Тянуло, — признался он после долгой паузы. — Вы мне понравилась сразу, на нашей встрече в Риме.

— Тогда почему вы ничего не сделали? Ради всего святого, почему?! Из-за обывательских правил поведения? Роман с подчиненными — это… неправильно? Недостойно? Бросьте! Вы мудрей этого. Если вы действительно меня хотели, такая глупость не могла остановить вас!

У нее на глазах выступили слезы. Неужели Орсина плакала из-за него? Лео не мог больше сдерживаться, он должен был сказать правду. Он не мог видеть Орсину несчастной.

— Орсина, пожалуйста, не злитесь. Прошу вас.

Девушка взяла себя в руки, но Лео понял, что она продержится недолго — до тех пор, пока он сам не откроется ей.